Перед вами еще одна часть большой и обстоятельной серии статей про ломаные ритмы в электронной музыке и драм-н-бэйс в частности. Здесь прямо по годам автор цикла Ra Djan разбирает наиболее хрестоматийные треки, то, как жанры и звучания видоизменялись и перетекали друг в друга, откуда они появились, и какая во всём этом была культурная подоплека.

По пути ответим на целую гору вопросов: как главный участник конфликта General Levy стал знаменитым; как диджеи боролись с рагга-эмси, и как эмси вообще попали на рейв; почему хип-хоп и рэп так и не стали мегапопулярными в Англии к середине 90-х. А еще зацепим процесс борьбы андеграунда с попсой и превращение рейва в бизнес.

 • История джангла: 1994 год, гангста-рейв, расизм, мода и классические треки

К 1994-му джангл стал настолько популярным, что попал в чарты, и из подпольного движения превратился в явление практически глобального масштаба. Однако за кулисами уже разгорался скандал. Джанглисты руками и ногами были за андеграунд, не желая, чтобы их звук становился всеобщим достоянием. А тут внезапно пошли чарты, всеобщее внимание, пресса, да еще и General Levy — голос самого популярного в жанре хита Incredible — подбрасывает дров в топку и начинает кидать вселенские понты.

Но давайте во всем разберемся по порядку. Начнем с того, как работал и чем тогда жил андергаунд, затем перейдем к недопониманиям между диджеями и эмси, а закончим непосредственно главным скандалом, и посмотрим к чему он в итоге привел.

Любой трек, который становился хитом на танцполе, невозможно было просто пойти и купить. В джангле существовала культура дабплейтов: продюсеры записывали музыку дома, печатали небольшой тираж дабплейтов (как правило, это ацетатный диск, который по качеству уступает традиционному винилу) за свой счет и затем распространяли его среди диджеев и ведущих на пиратских радиостанциях. Но поскольку публика всегда не прочь послушать любимую музыку и вне танцпола, в ходу также были микстейпы. Кассеты с миксами были популярны по причине отрыва джангла от традиционной музыкальной индустрии. Этот отрыв отлично описал Rebel MC в одном из интервью.

В этом смысле джангл перекликается и с DIY-культурой, и с эксклюзивными дабплейтами в даб-музыке. Наиболее популярные джангл-диджеи в погоне за такими эксклюзивами могли тратить сотни фунтов в неделю. К тому же, нужно не забывать, что маленький тираж «дабок» полезен с точки зрения обкатки материала на публике перед запуском в полноценное производство. Таким образом, полноценный релиз мог случиться и через год после записи — спустя много доделываний и переделываний будущего хита.

Плюс в 1992–1993 годах в определенных кругах популярным оставался дэнсхолл, и там уже была своя когорта знаменитых эмси (к примеру, Buju Banton, Top Cat, Shabba Ranks). Однако аранжировки и скорость дэнсхолла не всем были по вкусу, жанр не слишком шел в ногу со временем. Поэтому многие продюсеры стали делать с рагга-вокалом брейкбит-хардкор (что было предтечей джангла).

Так эмси становились всё более важными фигурами, а с ростом их влияния начались и конфликты. Диджей как художник-постпродуктивист играет чужую музыку — он медиатор между автором произведения и публикой. Но когда на мероприятии появляется еще один дополнительный участник, заводящий публику, диджей начинает тускнеть на его фоне. Далеко не все диджеи — прирожденные артисты (многие, как мы знаем и по наши дни, на сцене могут даже не особо двигаться).

Это настоящая беда, если ваш фронтмен не знает, когда остановится. Бывали случаи, когда эмси требовал ривайнд, хотя танцпол его об этом совсем не просил. Так что диджеи вырубали микрофоны, и скандалы могли начаться прямо во время выступления. По этой же причине диджеи старались выступать только со своими «мастерами церемоний» — с теми, кто знал когда зачитать, а когда замолчать.

А теперь следите за простой мыслью. Есть андеграундная тусовка, она создает новый саунд. В течение нескольких лет его продвигает. Когда саунд становится более или менее популярным, появляются молодые выскочки, которые тоже начинают делать такую музыку и забирают все лавры. Разумеется, назреет конфликт: чье эго больше, а чье — жирнее.

А самое интересное здесь вот что: конфликт случился из-за чистого недопонимания культур в эпоху глобализации. General Levy копировал модель поведения американских рэперов (мол, я здесь самый крутой), а остальные деятели джангла ее попросту не приняли. У них была другая ментальность.

Известно, что в Англии американский хип-хоп не особо-то прижился. Известный драм-н-бэйс продюсер Дэнни Уиддетт (Danny Breaks) считал, что это, скорее всего, из-за того, что черная молодежь в Британии была лучше интегрирована в основную культуру. Ее интересовали в большей степени манипуляции со звуком, а не политическая и протестная адженда рэпа. В Америке рэп называли «CNN для черных», а в Британии на первом месте стояла музыка. Британцам подошел эстетический элемент хип-хопа, тогда как содержание рэпа нередко оставалось за кадром.

У олдскульных джанглистов другие представления, они топили за андеграунд и не хотели связываться с мейджорами (но потом всё равно связались). Основная джангл-тусовка в лице Goldie, Grooverider, Fabio, A Guy Called Gerald и других берет и основывает комитет, на котором они решают «кто тру», а кто не-тру». По их мнению, джангл миру должен презентовать не General Levy, а другие более достойные персонажи.

Самый важный вывод из этой истории: она окончательно поставила крест на рейве как на молодежном движении. Нет, рейв не умер. Просто это был финальный аккорд в его эволюции. Понадобилось каких-то шесть лет, чтобы из революционной партизанской деятельности рейв превратился в бизнес. Можно сказать, что он повзрослел.

Итак, какие-то мероприятия комитет блокировал, какие-то записи запретил играть, кто-то попал под бойкот. Сейчас уже сложно сказать, имели ли реальный эффект эти довольно параноидальные меры.