Легендарная двенадцатидюймовка Three Chairs, собравшая три ключевых фигуры детройт-хауса. Лорел говорит, что эта запись нравится ей «умным семплированием и ощущением легкости». Дальше выбирает пластинку американского джазового мультиинструменталиста Юсефа Латифа. Держа в руках свежее переиздание Sun Ra, она рассказывает, как в свое время увлеклась биографией и «космической философией» этого странного великого человека — «в конце книги я плакала». И тут же буквально в двух словах объясняет, кто такой Генри Флинт, и почему ей нравится вычурная музыка этого авангардиста. Разве она не чудо?

Но вместе с тем, эта музыка отражает актуальную в 2010-е диджитал-ностальгию по раритетным восьмибитным играм и прошлому, которого с тобой на самом деле не случалось. King Felix идеально отражает свое время, потому что о его звучании можно было сложить представление сразу после посещения ее страницы на MySpace, которая была оформлена висячими садами и подводным миром. Эти изображения определяют объем звучания музыки, задают темп восприятия, воссоздают иллюзию повисшего в воздухе объекта. Именно этого певица и добивалась от себя и своих слушателей с самого начала: более плотного и непосредственного контакта, чего-то большего, нежели прослушивание композиций в наушниках на фоне ходьбы по городским улицам. Непрерывное изменение форм, перетекание одного ритмического рисунка в другой, симфония разных, порой абсолютно с собой несвязанных звуковых потоков. Все сделано будто бы по правилам олдскульного эмбиента в духе работ Брайана Ино с группой Cluster и Дэвидом Бирном, но с «дополненной реальностью» в виде цифровой ностальгии, отчетливо проступающей через эти гармонии.

На этой записи исполнительница была занята исследованием эмбиентного начала в своей музыке. Низкочастотный гул, кипение воды, изнурительный и тревожный дроун и минимал-техно со звуковыми помехами. Antenna вряд ли можно назвать показательным релизом, но его существование — еще одно подтверждение экспериментальной натуры Laurel Halo, для которой сочинение музыки — это в первую очередь исследование самой себя и собственных границ.

После Hour Logic ее оказалось уже трудно записать в разряд «подающих надежды». Эта пластинка звучит продуманно, уверенно и указывает на обособленное место в жанре «прогрессивной электроники». Laurel Halo действительно предлагает слушателям целый новый мир, другое видение танцевальной музыки, в которой биты и ритмы никогда не заканчиваются такой долгожданной кульминацией. Четким и прямым линиям Лорел предпочитает пульсацию, аритмию, меланхолический надрыв, а последовательности — импульсивные и хаотичные вспышки. При этом заметно, что автор следовал какой-то своей внутренней логике, но ее совершенно необязательно разгадывать.

Все детство (с шести лет) будущая Laurel Halo провела за строгим обучением игре на классическом пианино. А затем будто с цепи сорвалась и в более зрелом возрасте прошла через немыслимое количество разнообразных оркестров, импровизационных ансамблей и даже нойз-коллективов. Впрочем, когда она рассказывает о прошлом или называет источники вдохновения (от детройтского техно до «асимптотического определения памяти»), это все равно не приближает к «пониманию» ее музыки. То, что она делает, не нужно «понимать», расшифровывать как некий код, искать причинно-следственную связь. Когда девушка называет свои любимые сериалы (психоделический мультик Рик и Морти, абсурдное The Eric Andre Show и жесткий юмор Черного зеркала), пелена скрытого смысла ее творчества не спадает. Потому что нет никакой пелены. Эту музыку нужно впустить в себя, дать ей пожить внутри. И не задавать лишних вопросов.

Chance Of Rain — «настроенческий» танцевальный альбом. Вот только в нем нет каких-то доминирующих «крупных» настроений вроде радости, сексуальности, раскованности. Эта музыка транслирует более тонкие эмоции и ощущения, необязательно «позитивные», но при этом подчиненные ритму. Ритм — мощная сила, которая меняет восприятие времени и пространства. Когда ты по-настоящему чувствуешь ритм и находишься в этом моменте, все остальное растворяется и отходит на второй план. Таким образом можно перехитрить время и заставить его работать на себя. Просто слиться с музыкой, остаться наедине с мыслями — вот чему учит Chance Of Rain.

Dust снова с трудом поддается описанию, хотя в пресс-релизах, предварявших выход, писали о возвращении исполнительницы «к корням». Голос самой Ины Кьюб, синтезаторы и нескончаемая тяга к звуковым экспериментам, к выходу из своей зоны комфорта. Певица говорит, что это самая радостная запись, которую она когда-либо делала.