ОбложкаНовостиСтатьиАнонсы | РелизыИнтервьюДевайсы |
| ВходРегистрация |
РекламаПрислать новость |
Одиннадцать лет назад загадочный парень из маленького подмосковного города Орехово-Зуево непринужденно «порвал шаблон» для многих локальных продюсеров и диджеев. Пока одни годами шли к вершине локальных иерархий и планировали покорение клубов столицы, некто Proxy молча подписал контракт с канадским лейблом Turbo Recordings, заручился поддержкой самого Тиги и вошел в число наиболее интересных молодых электро-продюсеров мира.
Тогда подобных историй успеха было немного. Всем не давал покоя вопрос: кто же такой этот Proxy? Странный парень с челкой в солнцезащитных очках и с Поливоксом под мышкой, мастер зубодробильных ритмов и ярый адепт советского конструктивизма.
Прошли годы, Proxy закрепился в числе востребованных лайв-артистов мировой сцены, попал в один ростер с Calvin Harris и Jay-Z, выпустил множество новых релизов, объездил полмира с выступлениями и наконец нашел время для беседы с MIXED•NEWS. За час с небольшим мы успели выполнить программу максимум: поговорить о прошлом, настоящем и о будущем. Начали по порядку...
Женя, думаю, лишний раз представлять читателям твой проект Proxy не стоит. В 2013-м — после выхода дебютного альбома Music From The Eastblock Jungles — вокруг твоего имени образовался серьезный хайп. Ты давал много интервью (Афише, журналу Interview и так далее), о тебе говорили диджеи и коллеги. Но у обывателя, который следит не очень внимательно, может сложиться впечатление, что сразу после этого ты куда-то пропал. И даже в твоих профилях на разных сайтах история обрывается именно на этом моменте. Био на SoundCloud заканчивается фактами 2013 года, с дискографией на Discogs тоже всё немного запутано. Давай восстановим хронологию.
Тут, прежде всего, вот какой момент. Само название Proxy очень трудно искать в выдаче. Мы сейчас как раз с Антоном (Anton Heas, менеджер Proxy — прим.) решаем этот вопрос. Что касается альбома, то он состоял из двух частей, поэтому правильно будет говорить, что дата его релиза — это 2012–2013 годы. На тот момент у меня накопилось много материала, поэтому мы выпустили сначала первую порцию... Но на лейбле ребята немного «слоупочили», поэтому продолжение вышло уже в следующем году.
Само собой, после альбома было больше шумихи: разные там интервью, инфоповоды. К тому же, именно в тот период, если помнишь, был бум на музыкальные блоги, и мою музыку там активно тиражировали. Так что, да, может сложиться впечатление, что упоминаний обо мне тогда было больше. Но я сам не ощутил каких-то особых взлетов и спадов. Просто продолжал и продолжаю выпускать новую музыку.
Уже в 2014-м, после релиза альбома, я выпустил ЕР 10,000 & Nemezis на лейбле Sotto Voce британца Feed Me (в драм-н-бэйс тусовке он известен еще и под псевдонимом Spor). Там был такой медленный, вязкий тяжелый саунд, который мне тогда нравился. И Feed Me как раз горел идеей запустить лейбл для такой необычной, прикольной музыки, которую многие другие лейблы не решались выпускать. Мой EP и открыл каталог Sotto Voce. Немногим позже сингл 10,000 был переиздан под названием 10,000 Mad Dog. Мы его сделали как коллаборацию с Sen Dog из Cypress Hill. А еще в том же 2014-м вышел Whores на Mau5trap.
Да, и это у многих вызвало удивление. Несколько лет ты работал с лейблом Turbo, во многом благодаря которому и случился твой международный прорыв. Тебя многие называли «любимчиком Тиги» (глава Turbo Recordings — прим.), ты был частью условной электро-тусовки. И тут вдруг релиз на Mau5trap, лейбле EDM-звезды Deadmau5...
Да, так и есть. Сначала я был привязан к одному лейблу, потому что не знал, как этот бизнес работает, и не пытался найти что-нибудь интересное и новое. Но потом у меня появился менеджмент Three Six Zero, у них гигантский ростер артистов вплоть до Calvin Harris. Там же был и Deadmau5. Так обо мне узнал его лейбл-менеджер, довольно быстро они подписали мой новый релиз. Но, справедливости ради, еще когда я работал с Turbo, мой альбом для американского рынка переиздавал Dim Mak, это компания Стива Аоки.
В 2013 году в интервью журналу Interview Russia ты говорил о том, что «EDM вот-вот умрет», и сам ты этого очень ждешь. Мы пишем статьи с подобными прогнозами примерно с того же момента. Но EDM-индустрия по-прежнему прекрасно себя чувствует. Как ты сегодня относишься к этому феномену и можно ли Proxy назвать частью EDM-сцены, учитывая твое сотрудничество с Deadmau5 или лейблом Стива Аоки?
Я здесь немного субъективен. Мне кажется, «никак не умрет» — это риторика людей, которые хотят, чтобы эта сцена не умирала. Но я считаю, что никакого хайпа вокруг EDM-музыки давно нет. Да и само понятие уж очень размыто. Раньше было принято считать, что EDM-саунд — это бигрум-хаус. Сейчас бигрум-хауса нет, никому он не нужен, никто его не играет.
Себя я не считаю EDM-артистом. У меня в дискографии был лишь один трек, который отдаленно напоминал бигрум, как раз тот, что выходил на Mau5trap. Я всегда старался делать разную музыку и не цепляться за какой-то отдельный стиль, независимо от того, модный он или нет. Сегодня это может быть трек на 100 BPM с хип-хопом, а завтра — что-то очень быстрое вплоть до 145 BPM; или хаус, или техно... Когда работаю в студии, рамок для меня нет. Начиная с 2006 года и по текущий момент, если посмотреть на мои релизы, можно отчетливо проследить эволюцию саунда, он постоянно менялся. Сначала это было электро, потом что-то ближе к хаусу. Это витало в воздухе, что люди немного устали от рейва, им хотелось чего-то попроще, помягче.
«Сейчас я жду от музыки новый виток. Думаю, уже скоро начнут выходить релизы, которые снова будут звучать агрессивно и жестко. Так волнами музыка и развивается»
Но для меня не так важно этому следовать — скорее дело в понимании, что нужна свежая, интересная музыка. Я, как и все, стараюсь нащупать что-то свежее и необычное.
Насчет новой музыки и цикличности. В шоу Annie Mac на BBC Radio 1 несколько лет назад была премьера твоего трека Junk — очень интересный сингл, на мой взгляд. В Британии такую музыку принято называть странным термином hardcore continuum. Местная пресса предполагает, что после моды на диско 80-х, синтвейв и хаус-ривайвл, вдохновленный самыми ранними записями, дальше по логике должна прийти волна музыки, которая будет напоминать релизы 91–93 годов. Что-то такое околохардкорное, с брейками, грязное — тру-рейв. В качестве примеров приводят Zomby, Lockah, Mak & Pasteman. Твой Junk попадает в этот медленно зарождающийся тренд. Ты записывал его по наитию или тоже улавливаешь эти вибрации андеграунда?
Ты имеешь в виду саунд типа первых альбомов The Prodigy, какой-то старый хэппи-хардкор?
В общем, да. Альбом The Experience — это точный референс.
Я большой фанат такой музыки. Узнал о ней запоздало — The Prodigy я открыл для себя, когда у них уже вышло три альбома. Это мое детство, поэтому мне такое звучание нравится. Не решусь предсказывать, но о цикличности ты точно подметил. Сейчас вот, например, вернулся хаус начала нулевых. Но вернулся не таким, каким был тогда: он стал медленнее, стал более ленивым, и он, конечно, качественнее звучит. Технологии не стоят на месте. Ну и средний возраст продюсеров сегодня намного ниже, что тоже отражается на музыке. Сегодня в индустрии много ребят без всякого опыта, которые быстро осваивают технологическую часть создания музыки и шустрее заявляют о себе. Думаю, так продолжится и дальше. Мы будем наблюдать возвращение многих трендов, которые уже были, но с некоторыми апгрейдами. Это даже хорошо.
К слову, о хаусе. В твоей карьере можно выделить еще один этап, который продолжается и сейчас. Это период сотрудничества с лейблом Night Bass Records из Лос-Анджелеса. У тебя вышло уже несколько релизов, в том числе совместный трек с основателем AC Slater.
Да-да, мы на самом деле очень старые друзья. Я знаю его где-то года с 2007-го. Мы с ним смотрим в одном направлении в музыке, только он смотрит больше в сторону гэриджа, а я смотрю... Даже не знаю, куда я смотрю. Как бы ты мог это назвать?
Судя по последним релизам, мне кажется, это такой бэйс-хаус с элементами электро и хардкор-звуками, которые в твоей музыке и раньше были.
Ну вот значит, мы оба смотрим в сторону экспериментального звучания! Будем продолжать сотрудничество, в марте 2018-го на Night Bass выйдет еще один мой релиз. Мне просто с ним работать, мы друзья. Даже не знаю, что тут еще сказать...
AC Slater — это, кстати, единственный на моей памяти глава лейбла, который продвигает британское гэридж-звучание за пределами Англии.
Это вообще интересная история! В 2007 году я играл его трек в своем миксе для BBC Radio 1. Мы после этого списались, подружились, стали, скажем так, интернет-друзьями. И долгое время мы с ним нигде не пересекались. Впервые встретились в 2012 году, играли вместе на каком-то фестивале в Чикаго. Я тогда был уверен, что он типичный такой представитель британского гэриджа.
И только в 2015 году — спустя 7 или 8 лет общения — мы вновь встретились на фестивале на острове Фиджи. Играли на вечеринке в плавающем баре. Плывем в лодке, и я его спрашиваю, типа, ну как там твоя Англия поживает? А он мне: «Я не из Англии!». Я был очень удивлен, это действительно необычно. Такой вот он один в своем роде. Хотя музыка, что он продвигает, все-таки не совсем гэридж. Она медленнее, больше похожа на хаус — какое-то новое ответвление, которое, возможно, именно благодаря ему и появилось.
По релизам на его лейбле нельзя не заметить, что твоя музыка в целом стала более грувистой, это то качество, которого раньше в твоей музыке не было. Можно ли сказать, что это возрастное? Все ведь в молодости любят «забивать гвозди», а со временем начинают пересматривать отношение.
Более грувистая, говоришь?
Думаю, да.
Интересно. Окей, я открою тебе секрет. Любой свой трек — хоть 10 лет назад, хоть сейчас — я начинаю с грува. Когда я закончил грув, трек для меня в целом готов. Для меня трек и является грувом. Спасибо, что заметил разницу, но я попробую объяснить, в чем она именно. Раньше мой грув был просто другой. Он был длиннее, сложнее, более драм-н-бэйсовый, сейчас же — короче и проще. Но это не с возрастом связано, а скорее с текущими тенденциями. К этому всё идет.
Хорошо. Вернемся к Proxy. Насколько актуальна для тебя советская эстетика, которая сделала проект узнаваемым и помогла выделиться среди других артистов на Западе?
В связи со всеми политическими событиями, которые происходят между Россией и остальным миром, эта ситуация, конечно, начала немного напрягать. Иногда мне кажется, что люди думают, будто я из Советского Союза, а значит, часть советской идеологии. Это просто ощущения, прямо мне никто об этом не говорил, но иногда складывается впечатление, будто они хотят это сказать или спросить.
Для меня самого всё проще. Серп и молот, логотип Proxy, который был у проекта на старте — это ведь всего лишь эстетика. И мне по-прежнему нравится этот стиль советского конструктивизма — плакаты, афиши, шрифты — то, как они работают визуально, простота эта. Но сейчас это уже неактуально, мы провели ребрендинг и сейчас используем другой стиль — это логотип, на котором контур моей головы и очки. Такой british style.
Давай продолжим тему России. Снова возвращаясь к твоим давним интервью, можно отметить, что ты никогда не стеснялся в выражениях, говоря о местной индустрии. Следишь за тем, что происходит на локальной сцене сейчас? И как, к примеру, относишься к безумной популярности русского хип-хопа?
Вообще особо не слежу за всей этой лабудой: версусами и прочим дном. Есть крутые музыканты: Баста, например. В последнее время нравится Скриптонит. Я не сильно знаком с их творчеством, но некоторые треки очень заходят. Но вот недавно узнал о таком чуваке, как Face... Понятно, что в музыкальном плане это абсолютное дно. Просто бит из какого-то другого трека англоязычного рэпера, куда он вставил свои две копейки. И, в общем, всё: ты крутой, ты поехал. Я не считаю это музыкой. Тот народ, который это слушает, для них важна не музыка, а элемент интерактива, который в этом есть. Сам Face и толпа его 12-летних поклонников — им просто интересно повторять друг за другом предложение, как кто-то кого-то туда и это... Тут всё логично, возраст слушателей соответствует уровню музыки. Если Face такая аудитория устраивает, то почему нет? Но для детей и подростков эта культура — это просто типа как стрим какой-то. Как я вот смотрю стримы чуваков, которые сидят в студии или играют в игры, в которые я тоже играю. Ты просто смотришь и находишь в этом себя. Я не против этого, но это не мой народ, мы никак не пересекаемся.
Но если вернутся к электронной музыке, то я всегда рад за ребят: промоутеров, музыкантов, которые пытаются здесь что-то продвигать. Но они появляются и быстро куда-то пропадают. И это свидетельствует о том, что ни хрена в этой стране не изменилось с моих последних интервью. Всё как происходило с 5-летним опозданием, так и происходит. Но давай скажем так: не в этой стране, а в этих странах.
А как дела у твоего Mako Records?
Лейбл в отпуске и ждет своего часа. Мы выпускали там много электро, но потом электро превратилось в какую-то непонятную фигню.
Поясни? Есть ведь до сих пор какие-то французские ребята типа Maelstrom, Brodinski.
Еще полгода назад мое отношение к этому было иным. Мне казалось, ничего нет, все мои любимые сцены и лейблы загибаются. Но потом я начал обращать внимание на новое, открывать для себя много интересного, в том числе локальных артистов. Я понял, что всё меняется и надо быть открытым. Хотя очевидно, что многие томятся в ожидании какого-то мощного прорыва, каким были в свое время те же The Prodigy.
А ты ведь сотрудничал с Лайамом Хоулеттом, помогал в записи их альбома... А продолжается ли ваше сотрудничество сегодня?
Да, продолжается (улыбается). Но больше сказать ничего не могу. Извини.
Тогда такой вопрос: тебя занимает попадание в топы диджеев DJ Mag или Resident Advisor?
Никогда не интересовало. И я никогда там не был. Хотя когда русские диджеи начали взламывать DJ Mag и голосовать там за себя, меня это прикалывало. Я немного сам себя повеселил. Но если серьезно, то это вообще ни на что не влияет. Понятно, что если ты номер один, то ты крутой и тебя все знают. А те, кто там дальше...
Назовешь навскидку имя действующего лучшего диджея по версии DJ Mag?
(Смеется) Не знаю. Я помню, Hardwell был когда-то.
Мартин Гаррикс.
Сейчас это Мартин Гаррикс? Ужас! Ну ладно.
А что думаешь о закрытии рейтингов Resident Advisor?
Мне кажется, правильно сделали. Ну кому они нужны? Это ведь просто провоцирование конкуренции в медиа-сфере. Это не провоцирует конкуренцию в музыкальной сфере, чтобы вдруг начали стараться «изобрести велосипед». Это вынуждает артиста заниматься не тем, чем он должен. В конечном счете, чего ты этим добьешься? Купишь лайков, накрутишь голоса, но это ведь не скроешь. Все знают истории и про Hardwell, и про всех остальных — сколько там они чего себе купили и когда.
Напоследок вопрос, который ждут все диджеи и продюсеры. Интересно узнать, каков нынешний сетап твоей студии?
Давай я тебе лучше фото покажу... Потому что если начну описывать, что там находится, это займет больше места, чем само интервью. Но вообще у меня был где-то equipment board, там описано.
Ты всем пользуешься или больше коллекционируешь? Аналоговые синтезаторы и прочее...
И так, и так. Меня, кстати, можно еще и коллекционером винила назвать.
Выберем парочку самых интересных экспонатов?
На виниле у меня есть все альбомы The Prodigy, все альбомы Rage Against The Machine, Nine Inch Nails. Это музыка, которая к Proxy никак не относится, но это — любимое.
А из синтезаторов? Есть такие, которыми ты особенно гордишься?
Конечно. Это Roland SH 101, Roland V-Synth — это мой старый синт, с него я начал, он такой здоровый очень, ну и Korg MS 20. Вот три синтезатора, которыми я горжусь. Еще есть Moog Voyager, который мне очень нравится, но я пока не найду с ним общий язык — в процессе!