Я целиком собрал второе издание (302 карты, выпущенные в 1993 году — прим.). У меня была пара колод для игры, но я их продал вскоре после того, как познакомился со своей девушкой. Если бы продавал сейчас, мог бы выручить намного больше (цены на них в сети начинаются от 1000 долларов — прим.), но тогда мне нужны были деньги, чтобы водить девушку в кино и рестораны. Так что с тех пор не собираю.

Всё началось со звуков, определенных звуков, с которыми мне хотелось поработать. Я купил самый трансовый синтезатор, который только можно себе представить — Roland JP-8000, который особенно часто в раннем трансе использовался. Идея в том, чтобы взять трансовые билд-апы (характерный для транса и EDM момент «разгона», «усиления напряжения», максимальной эйфории перед дропами или брейкдаунами — прим.) и построить всю композицию на них. Чтобы они работали самостоятельно, а не были промежуточной секцией между частями трека. Чтобы этого добиться, создать пространство для билд-апов, я решил начать с самой короткой ноты — чисто технический прием. Очень короткие ноты, как точки, накладываются друг на друга, образуя аккорды. Это чем-то похоже на технику пуантилизма в живописи.

С моей стороны это никогда не было протестом против мейнстрима. Наоборот, мне нравятся большие фестивали, и я ничего не имею против популярных артистов с огромными гонорарами. Меня они всегда интересовали. Транс потому и стал таким глобальным феноменом, что в нем есть что-то универсальное, что-то для всех и каждого. Не нужно быть знатоком музыки, чтобы проникнуться мелодичным духоподъемным гимном, и это прекрасно.

Да, панк — это же не только про звук, но и про DIY-подход: к организации концертов, выпуску мерчендайза и так далее. Панк заставляет тебя серьезно подходить к организационной части, взаимодействию с людьми, потому что панки — очень увлеченные люди. Думаю, что во мне это сохранилось до сих пор: если ты стал профессионалом DIY, то ты и дальше будешь придерживаться этой стратегии.

Да, был сильно занят своими делами, поэтому лейблом было трудновато управлять. Но в следующем году ему исполнится десять лет, и теперь уже делами не только я занимаюсь. Так что на 2018-й у нас есть планы. В том числе выпустить Кертиса Роудса, он профессор из Беркли, написал несколько важных книг о компьютерной музыке и был одним из теоретиков гранулярного синтеза в цифровом пространстве. Это благодаря ему такая опция появилась в Ableton, например. Так что выпустить его музыку — это большая честь, даже если это переиздание единственного альбома Point Line Cloud (в формате CD+DVD запись вышла в 2005-м, редкие копии альбома сейчас стоят от 65 фунтов — прим.). Кроме того мы собираемся издать Triad God, это проект Бенджамина Китинга, известного как Palmistry, с китайским эмси — очень мягкие восточные биты с читкой на кантонском.

Трудно сказать. Но в Италии никогда не было единого музыкального института, мощной традиции, которая задавала бы определенный курс. Здешние музыканты ориентируются прежде всего на свою страсть, свой интерес, свое представление о прекрасном. Когда нет мощной индустрии (а в Италии нет, например, развитой музыкальной прессы), люди воспринимают музыку как искусство. И поэтому у итальянской музыки такой узнаваемый почерк, сильная индивидуальность. Мы, по крайней мере, мои друзья и коллеги — не оглядываемся на Лондон или Берлин. Мы создаем прежде всего очень личную музыку.