| ОбложкаНовостиСтатьиАнонсы | РелизыИнтервьюДевайсы |
| ВходРегистрация | |||||
| РекламаПрислать новость |
Добро пожаловать во вселенную Ninja Tune: интервью с Coldcut
Им удалось в одиночку совершить революцию в электронной музыке. Coldcut первыми придумали создавать синглы исключительно из семплов. Их треки — калейдоскоп из обрывков мелодий и самых неожиданных звуков — невероятным образом штурмовали танцевальные чарты. Критики разводили руками в недоумении: они либо чокнутые, либо гении. Coldcut такая реакция только льстила. В том далеком 1991 году они смотрели далеко вперед, собирая вокруг себя большую творческую семью из ровно таких же: чокнутых гениев музыкального постмодерна. Так появился Ninja Tune, наиболее влиятельный лейбл британской электронной сцены. Тогда и сейчас. 26 лет спустя один из участников Coldcut Мэтт Блэк окидывает взглядом собственную удивительную карьеру и отмечает на ней самые важные точки.
Недавно вы отметили творческий юбилей. Отличный повод, чтобы вспомнить, как всё началось. Давай по порядку: каким был первый концерт под вывеской Coldcut?
Ну смотря что считать концертом. Я помню наш с Джонатаном диджей-сет на Soul Weekender, были такие курортные вечеринки в дорейверские времена. Это было очень круто! Именно тогда я понял, что нашел свой стиль как хип-хоп-диджей. Понял, что публика начала нас принимать. А вообще мы же до начала 90-х не делали живых шоу, только диджей-сеты. Хотя мне кажется, что в нашем случае трудно провести линию между лайв-шоу и диджей-сетом. Если говорить обо мне, то я диджею уже больше 40 лет. В первый раз я ставил пластинки в 1975 году, мне было 14.
Вы, кстати, редко ностальгируете. У меня, к примеру, не получается представить, чтобы вы вдруг издали дорогущий бокс-сет с альбомом Philosophy, кучей ауттейков и ремиксов. Сколько неизданной музыки хранится в архивах, и возвращаетесь ли вы к ней время от времени?
Не могу сказать, что Philosophy — это наша лучшая работа. Мы делали коммерческий трип-хоп альбом и слегка перестарались.
«Если поклонники захотят, чтобы мы выпустили бокс-сет, мы назовем его Oldcut или Goldcut»
Сейчас мне интереснее делать что-то новое. Да, у нас есть предложения по переизданию старых альбомов на виниле и даже на кассетах, но мы лучше потратим время и силы на что-то новое. Неизданного материала, конечно, очень много. Я записывал много живых джемов, они транслировались на сайте piratetv.net (в настоящее время уже не работает — прим.). Там были не только мы, еще Тим Брен из Dreadzone, Youth (Мартин Гловер, основатель группы Killing Joke и знаменитый продюсер — прим.), Cornershop, один раз были Radiohead. Если не ошибаюсь, это была их первая сетевая трансляция вообще.
Всё это могли прослушать одновременно три-четыре человека, больше пяти подключений сеть не держала. Это был довольно значимый момент в истории интернета и музыки. Этих записей у меня на многие часы, и там попадается очень хороший материал. Думаю, там штук 200 черновиков, которые я так и не довел до ума. Хотя у меня не было цели превратить всё это в законченные треки. Надеюсь, когда-нибудь я до этих залежей доберусь и начну публиковать.
«Заканчивать треки — это вообще отдельная дисциплина»
Семплоделика не просто произвела революцию в поп-музыке, но и сама по себе была модным жанром со своими хитами — по крайней мере, в конце 80-х. Это не продлилось долго, потому что пришли юристы и поставили заглушку. Продюсер S’Express Паскаль Габриэль недавно вспоминал, как специалист по авторскому праву из американского представительства лейбла писал ему: «Bomb The Bass уже доставил нам проблем (с точки зрения правомерности использования семплов — прим.), но S’Express — это просто катастрофа». Вам такие письма тоже приходили или вы сравнительно легко отделались, когда началась охота на семплы?
Относительно легко. Когда вышел Pump Up The Volume проекта M/A/R/S/ многие насторожились. Он ведь стал большим хитом. Примерно в то же время мы выпускали Not Paid Enough, ремикс на Paid In Full от Eric B. & Rakim. С правами на семплы разбирался наш лейбл, не мы. И они разрулили ситуацию таким образом, что нам досталась треть прав на паблишинг, что, на мой взгляд, честно. Так что в этом смысле нам везло.
Мы могли нарваться на крупные неприятности, когда выпустили Doctorin’ The House. Там был семпл со строчкой «I am the magnificent» из песни Double Barrel Дэйва и Энселла Коллинз. Мы тогда не удосужились включить их в список тех, у кого будут права (в конечном счете, это произошло, одним из соавторов хита Coldcut значится Уинстон Райли — прим.). А в остальном проблем не было. Периодически и Coldcut, и Ninja Tune приходилось разбираться с правами на семплы, но мы всегда решали этот вопрос. Всегда можно найти компромисс. Я же понимаю, что если использую значительную часть песни, то ее авторы заслуживают свою долю прав на трек. То же самое, когда люди семплируют Coldcut. People Hold On много раз семплировали (это правда — прим.).
Мы имеем право на свою часть прибыли, если песня стала хитом. Если делаешь мэшапы у себя в спальне — на здоровье, пользуйся сколько хочешь. Но если рассчитываешь на коммерческое использование чужих семплов, нужно делиться. Вместе с тем я категорически не согласен с теми, кто требует расширить понятие копирайта — как Disney, например. Они используют политическое лобби для того, чтобы подмять под себя права на продукцию вроде Русалочки. То есть на те объекты, которые уже вышли в область публичного права. Я считаю, что в конце концов всё должно вернуться в public domain.
Coldcut с самого начала обозначили курс на независимость: у вас свой лейбл, свое радиошоу, своя сеть связей в музыкальном бизнесе, свои способы продвижения. По сути, сейчас это единственный способ для подавляющего большинства музыкантов заработать себе на хлеб, но так было не всегда. В каком-то смысле вы похожи на тех людей, которые готовятся к апокалипсису заранее. Вы еще тогда поняли, к чему всё идет, или просто не хотели связываться с истеблишментом?
И то, и другое. Мы понимали: то, что мы делаем, не предназначено для масс-маркета и никогда не выйдет на этот уровень. Так что мы решили, что проще самим испечь пирог поменьше, чем сделать большой, куски которого придется раздавать разным людям. Когда у тебя есть возможность контролировать свой продукт, это вселяет уверенность.
«Мы с Джоном брали пример с панк-лейблов конца 70-х, с людей вроде Дэниела Миллера. Он ведь запускал Mute Records просто для того, чтобы выпустить один виниловый сингл группы The Normal»
В школе мы с друзьями сами собирали синтезаторы, и уже тогда нас осенило: «Стоп! А мы же можем сами записываться». DIY-кодекс уже тогда прописался в нашей ДНК.
А что касается подготовки к концу света... Да, наверное, мы предвидели, что артисты рано или поздно возьмут управление на себя и сами будут решать свою судьбу. Конечно, в этом был вызов истеблишменту, который с трудом понимал, чем мы занимались. А может и просто испугался возможных проблем с очисткой прав на семплы. Мы-то с самого начала знали, что легально наши первые пластинки изданы не будут.
«Какой тогда смысл связываться с большой корпорацией, где люди больше заинтересованы в кокаиновых презентациях, чем в звуковых инновациях? Мы лучше сами всё сделаем»
У Ninja Tune были свои взлеты и падения. Помню времена, когда для моих знакомых меломанов Ninja Tune являлся священным именем, не меньше. А потом интерес публики как-то подугас. Вспомни моменты, когда ты особенно гордился лейблом? Ну и наоборот — эпизоды, когда приходило осознание, что удержаться на плаву будет тяжело?
Надо сразу сказать, что за успехи Ninja Tune (и неудачи тоже), прежде всего отвечаем не мы с Джоном, а Питер Куик. Он же, кстати, первым признает, что совершил ошибку и сам же говорит, что и где можно было сделать лучше. Именно он удерживал корабль на плаву, когда многие другие шли ко дну. Мы с Джоном только в последние несколько лет начали снова заниматься делами лейбла. Примерно в это же время перезапустили и Coldcut. Мы много обсуждали, куда движется лейбл и что нужно сделать, чтобы он прогрессировал. Но ты ведь не об этом спрашиваешь... Момент гордости? Помню, мы отмечали свой День рождения, вспомнили историю и сказали себе: «А ведь неплохо получилось!» Я, как и многие люди, далеко не всегда уверен в том, что делаю.
«Были моменты, когда хотелось всё бросить и пойти работать в больницу, чтобы приносить людям реальную пользу»
И эти эпизоды — уверенности и сомнений в себе — они всё время чередуются. Когда на лейбл нападают, я буду нас защищать. Но когда чересчур нахваливают, то выйду и напомню, что мы отнюдь не всегда были такой образцовой семьей, как может показаться со стороны. Бывает очень трудно, бывает больно. И притворяться, что у нас всегда всё в порядке, было бы просто нечестно.
В 90-е Ninja Tune успешно пользовался лекалами Coldcut: мы придумали новую эстетику, новый подход, и он привлек множество людей, которые взяли это на вооружение. Потом наступили нулевые, и стало намного труднее оставаться модными. Трип-хоп вышел на пик в конце 90-х, не в последнюю очередь благодаря серии миксов Journeys By DJ, но как только мы этот пик прошли, стало не очень понятно, куда двигаться дальше. К счастью, появились Cinematic Orchestra, и следующий этап эволюции случился благодаря им: они взяли трип-хоп и стали играть его живьем, как джаз-бэнд. Думаю, им лучше всего удался переход из 1990-х в 2000-е.
У самих Coldcut получилось развиваться, чего не скажешь о многих других артистах. А бесконечно выезжать на одном и том же нельзя. И это был период, когда всё шло далеко не так гладко. Отчасти из-за того, что наш A&R-отдел (люди, которые отвечают за поиск новых талантов — прим.) оказался слабым.
Но в последние годы... Пожалуй, с того момента, как мы отпраздновали 20-летие Ninja Tune в 2010-м, пошел подъем. Мой приятель, который живет в городе Грац в Австрии, открыл для меня целую волну новой электроники: Flying Lotus, Floating Points, Dorian Concept, Gold Panda, дабстепщики всякие. И выяснилось, что многие из них любят Ninja Tune; что они, в свою очередь, вдохновлялись музыкой, которую мы издавали. Когда мы готовили юбилейный сборник, у нас набралось под сотню треков (новых и старых) и благодаря этому энтузиазму мы воспряли духом, снова оказались на передовой. Чему лично я очень обрадовался. Так что, да, были взлеты и падения, но в итоге нам удалось собрать вокруг единомышленников.
«Лучше чем сейчас Ninja Tune не чувствовал себя никогда»
Эдриан, правая рука Питера, значительно активизировал A&R-отдел, и не в последнюю очередь благодаря этому мы вышли на новый уровень и стали подписывать артистов вроде RAC, Bicep и Giraffage.
Вы ничего не выпускали 10 лет под вывеской Coldcut, это серьезный перерыв. Нехватка времени из-за занятости в других проектах или нужен был новый вызов?
Да, нам постоянно нужен вызов. Это всё равно, что плыть по бескрайнему морю — ты никогда не достигнешь другого берега, но продолжаешь грести (смеется). Как я уже говорил, Ninja Tune не всегда были дружной семьей, и у лейбла с Coldcut были довольно сложные отношения, пусть даже в теории это наш собственный лейбл. Тут как с детьми: когда те вырастают, они совсем не обязательно становятся твоими клонами. И с этим, конечно, трудно смириться.
У меня и Джона были споры о том, что делать дальше. И, откровенно говоря, у нас никогда не заготовлен план заранее. К тому же мы не любим торопить события. Процесс творческой ферментации может быть медленным и подгонять его нельзя. Мне нравятся люди вроде Мэдлиба: он выпускает по 12 пластинок в год, я ему по-хорошему завидую. Но если посмотреть на наши альбомы Outside The Echo Chamber или Sound Mirrors, в них трудно найти проходные треки. Мы убили немало времени, чтобы сделать их настолько хорошими, насколько это вообще возможно.
Уверен, следующего альбома Coldcut не придется ждать 10 лет. В последние 12 месяцев мы выпустили треков 30 в общем сложности, и мне нравится такой темп. Иногда надо не тянуть и выпускать. Поэтому процесс и называют релизом: ты выпускаешь пар, сбрасываешь накопившееся давление. И наращивать это давление десяток лет — это, пожалуй, многовато.
Outside The Echo Chamber вообще довольно эклектичным получился. Может быть, даже самым эклектичным у вас. При том что вы, строго говоря, всегда баловали разнообразием...
Точно так же можно сказать, что он наименее эклектичный, потому что там сплошь регги, но это слишком узколобое определение, потому что внутри регги и даба очень много разных направлений. Мне очень понравилось работать с Эдрианом Шервудом (On-U Sound). Я думаю, нам действительно удалась коллаборация. Со стороны может показаться, что Coldcut и On-U Sound занимаются одним и тем же. Мы ведь не играем ни на одном инструменте, а больше со звуковыми пультами возимся. И по идее в результате нашего партнерства ничего нового появиться не может. Но получилось круто, и с Эдрианом очень приятно работать. C одной стороны, он профессионал, с другой — открытый для новых идей человек. Что в итоге и сработало: мы начали с регги, а дальше начали пробовать абсолютно разные вещи. Взять хотя бы Kajra, это же чистый Болливуд.
Хоть это и давняя история, не могу не спросить: каково было сотрудничать с Марком Э. Смитом из The Fall?
В конце 80-х мы попытались найти в Британии хип-хоп, и выяснили, что по-настоящему британского рэпера днем с огнем не сыскать. И тут нас осенила догадка: Марк — это и есть британская версия рэпа! Он не пытался звучать как американец. Тут надо сказать спасибо Джону Пилу, который знакомил мир с очень разной музыкой. Думаю, что у него в эфире я и услышал The Fall первый раз (Пил был известным фанатом The Fall, в его радиошоу группа выступала 24 раза, больше, чем кто-то либо другой — прим.).
Смит, конечно, интересный персонаж, со своей темной стороной, но мы отлично сработались. Я попросил его записать вокал для I’m In Deep, и этот трек стал чем-то вроде указательной стрелы. Мы часто таким стрелки расставляем, мол, будущее — это в ту сторону. Хотя совсем не обязательно сами идем в указанном направлении. И вот трек оказался таким указателем: хип-хоп + рок + панк + эйсид-хаус. Многие артисты потом пошли в этом направлении. Кто-то из них, разумеется, независимо от нас до этого додумался. Получился интересный сплав инди-рока и танцевальной музыки, I’m In Deep был нашим вкладом в этот жанр.
Вы всегда старались вокруг себя бунтарей собирать. Как часто вас обвиняли в левом популизме?
(Смеется) За это нам точно прилетело немало критики. Иногда на нашем сайте или в фейсбуке мы делаем политическое заявление и в ответ получаем: «Ребята, я пришел сюда за музыкой, зачем вы лезете в политику?». Мне такая реакция кажется очень странной. Мы вольны сами выбирать, что нам интересно, что нет. Не нравится — не приходите. Музыка без политики обычно заточена под интересы масс-маркета, а нам уже поздновато туда возвращаться. За 30 лет мы четко обозначили, что есть темы, которые важны для нас; Coldcut, в том числе, и для этого существуют. Недавно проходила конференция, посвященная искусству и активизму. Кто-то говорил на ней следующее.
«В Европе стало очень трудно уговорить художника сделать политическое заявление. Они все беспокоятся, что им меньше лайков поставят. Они не хотят рисковать вообще. И это очень печально»
Мы обсуждали это тоже. И решили, что разговорами о политике мы можем отпугнуть какую-то часть аудитории, которая не разделяет наши взгляды или просто не хочет слышать об этом. Но мы точно так же можем привлечь тех, кто с нами согласен. Иногда качество важнее количества. А нам бы хотелось привлекать людей, которые могут думать за себя и которые нам дают возможность высказываться.
Тогда не могу не спросить о Брекзите. Для многих он стал неприятным сюрпризом. Вместе с тем у меня есть ощущение, что в Британии люди по-прежнему не очень понимают, чего теперь ожидать. Сейчас, когда с момента оглашения итогов референдума прошло много месяцев, вы какой-то эффект ощущаете, если говорить о практической стороне?
Я был очень расстроен итогами. Брекзит значительно ослабит Британию. Я ощущаю себя европейцем. Мои предки по отцовской линии — выходцы из Германии, бежавшие от нацистов в 30-х годах. И мы всегда считали себя межнациональной семьей. Я часто бываю в Европе и знаю, что для Европы важно быть сообществом. Задумывался даже о том, чтобы подать заявление на получение немецкого паспорта. Пока не подал, но рассматриваю такую возможность.
Брекзит — это катастрофа. По сути, небольшая группа людей из правой политической элиты смогла манипулировать соцсетями при помощи организаций вроде Cambridge Analityca, принадлежащей Роберту Мерсеру (подробнее об этом — прим.). А всё это приведет к большому беспорядку, потому что нет четко оговоренной процедуры выхода из ЕС. Может быть, нам повезет, и принятие конкретных решений затянется на многие годы. И уверен, что проведи мы референдум сейчас, большинство проголосует, чтобы Британия осталась. По крайней мере, результаты нынешних опросов говорят об этом уверенно. Люди видят, что Борис Джонсон и Найджел Фарадж соврали им.
10 октября 2017
Написать комментарий