«В то время (начало 90-х — прим.) моей задачей было закрепиться на новой территории и заявить: семплирование — это моя форма искусства, а семплер — это мой инструмент», — говорит Дэвис. «Что это нечто настоящее, оригинальное, что в этом есть творчество, дисциплина, мастерство. Вот, что я хотел донести. Очевидно, что теперь, 25 лет спустя, искусство семплирования больше не новость».

Когда-то, объясняет он, чтобы создать новый саунд, было достаточно «раскопать» несколько старых пластинок. Сегодня семпл-сцена сделала шаг вперёд, и оригинальная эстетика требует гораздо больше воображения. «Когда ты добавил в свой [творческий] словарь новую фразу, то больше не хочешь возвращаться к прежним методам, потому что их подхватили и теперь практикуют другие», — развивает мысль Дэвис.

В то время как DJ Shadow настаивает, что пытается делать что-то абсолютно другое на каждой новой пластинке (бывает и так, что к разочарованию олдскульных фанатов), его саунд сохраняет фирменный характер: джазовые и фанковые влияния выделяют пунктиром мелодии — зачастую дерзкие, нередко мистические и жутковатые, — а хип-хоп биты и неожиданные продюсерские решения только усиливают этот эффект. Также большую роль в характерном звуке Дэвиса играет повествование, внутренняя история музыки — достаточно вспомнить драматическое развитие в таком треке как Stem/Long Stem, либо меланхолические перемены в Blood on the Motorway. Помимо студийной работы, тонкая работа с психологией слушателя — неотъемлемый элемент живых шоу Джоша.

Прошлогодний альбом The Mountain Will Fall в очередной раз обозначил смену творческого курса DJ Shadow. На пластинке представлено гораздо больше авторской музыки Дэвиса, а фокус сместился в сторону прямых коллабораций (например, с хип-хоп супергруппой Run The Jewels и Нильсом Фрамом) — взамен прежней «переработки» наследия других артистов и композиторов. Но насколько естественны эти перемены и являются ли они следствием органичного развития DJ Shadow как артиста? Не результат ли это давления со стороны невероятно конкурентной и ощетинившейся злобными юристами и компьютерными копирайт-алгоритмами музыкальной индустрии?

Дэвис подчёркнуто тактичен: «Я всегда верил в то, что права на семплы надо очищать, но также я всегда верил в то, что это должен делать толковый музыковед». По логике Джоша, специалисты должны препарировать песни как это делают судмедэксперты, чтобы правильно определить размер компенсации правообладателям: «Например, этот семпл басовой линии — с учётом его продолжительности в новой композиции и того, как он взаимодействует с другими элементами — можно оценить в 16,7% процента моего производного трека». И резюмирует: «Вот если бы можно было делать так, я бы очистил всё. Но ведь проблема в том, что ты идёшь к первому человеку, а он хочет 75% — независимо от того, заслуживает он их или нет. Идёшь к следующему, а он не согласен меньше, чем на 70% [от стоимости лицензирования] — упс, досада! Нельзя нарезать пирог [роялти] на так много кусочков, его просто на всех не хватит».

В каком-то смысле, размышляет DJ Shadow, это побочный эффект нынешних времён, но семплирование из-за этого превратилось в не такое уж и весёлое занятие. «Странным образом, у меня есть ощущение, что музыка как благо никогда в истории не обесценивалась так сильно, но вместе с тем, семплирование ещё никогда не было настолько рискованным занятием», — откровенничает Джош. «Мы работаем во времена гиперкапитализма, когда ты урываешь всё, что хочешь, получаешь всё, что хочешь — наплевать, правильно это или нет, насколько это обоснованно, заслужил ты это или нет, в конце концов».

Поэтому сегодня DJ Shadow куда серьёзнее озабочен поиском новых источников вдохновения. Он ведёт радиошоу Find, Share, Rewind на калифорнийской частоте KCRW — это возможность дать толчок понравившимся работам в диапазоне от Фрэнка Оушена и Cyhi The Prynce до новых треков Кендрика Ламара.

«Я всегда нахожусь в поиске по-настоящему экспрессивной формы», — резюмирует он. «Я всегда ищу в музыке именно это. Я хочу отправиться в путешествие и улететь, хочу, чтобы в меня как артиста сделали инвестиции. И большая часть музыки, с которой я себя ассоциирую наиболее плотно — это музыка артистов, живущих по-настоящему: артистов, которые делают музыку всю свою жизнь, а сама музыка для них и есть жизнь».