«Я стал Игги, потому что у меня был босс-садист в музыкальной лавке. Я играл в группе The Iguanas. Желая унизить меня или напугать, он говорил: „Игги, принеси-ка мне кофе без кофеина“. Это выводило меня из себя, ведь тогда крутых ребят называли Таб или Рок. У меня появилась кличка, которую знал весь город, и это было мучение. Как-то мы играли на разогреве у Blood, Sweat & Tears. За вечер мы заработали, кажется, пятьдесят баксов на всю группу. Зато у нас появилось много новых поклонников, и Michigan Daily напечатала о нас большую статью, в которой автор называл меня Игги. Я такой: „О нас пишут в прессе, но зовут меня Игги“. Но что я мог сделать? Я знал цену пиару. Так что я приделал маленькое „Поп“ на конце. Мне потребовалось тридцать лет, чтобы превратить это имя в то, чего мне хотелось». (Интервью журналу Esquire)

Немногие могут похвастаться прижизненным титулом «живая легенда», иметь в друзьях Дэвида Боуи, пить кофе и курить сигареты с Томом Уэйтсом. А главное всегда и везде быть вызывающе маргинальным таким, каким может быть только Игги Поп.

Фактически у него нет того, что принято называть «имиджем», его имидж — худое лицо, узловатые мышцы, жилистая фигура, широко распахнутые глаза — это он сам и есть. И, конечно же, очень мощный голос, без проблем переходящий с рева и визга к вкрадчивому и мягкому баритону и обратно. Свою хищную и плотоядную манеру исполнения он перенял у Мика Джаггера: «У Джаггера я подхватил идею использовать свой голос как раздражитель, когда Мик пел, мне всегда казалось, что он делает что-то крайне неприличное».

В 1967 он увидел The Doors и, наблюдая за тем, как Джим Моррисон театрально извивается на сцене, думал: «Я делал это... Но что ещё я могу сделать?». Этим «ещё» оказались его собственные чувства. «Если я мог заставить себя почувствовать что-нибудь, то всегда знал, что могу заставить публику почувствовать то же».

Игги Поп — это крепкий мужской коктейль из панка и рок-н-ролла. Больше, чем Кит Ричардс, больше, чем Лайам Галлахер, больше, чем Джон Леннон, больше, чем кто бы то ни был, Игги является плодом собственных выступлений: он и музыка — единое-целое. Доказательством тому стали поистине великие песни The Passenger, знаменитая China Girl, записанная Боуи, Lust For Life, Real Wild Child и другие. Вместе со The Stooges он изобрёл панк-рок за 15 лет до того, как Ramones, Sex Pistols и Clash сделали из него целое движение. Живое выступление «отца» панк-рока и его неизменной команды The Stooges — событие всегда неординарное. То, что он творил и до сих пор творит на сцене вряд ли можно описать даже мало-мальски приличными словами. Но именно эта концентрированная животная страсть, превращаемая в искусство и голую (во всех смыслах) свободу, делает живое выступление Iggy Pop & The Stooges как будто психотерапевтическим сеансом. И дело даже не в музыке, харизме или в некой идее, это происходит как изгнание бесов бесовщиной же. Убедиться в этом лично вы можете 5 августа в клубе Milk.