В воскресенье вечером по всему рунету снежным комом прокатилась неожиданная и от того еще более приятная новость — культовая британская группа Massive Attack на концерте в Манчестере исполнила панк-гимн Егора Летова и его группы Гражданская Оборона «Все идет по плану», чью важность для российского андеграунда можно сравнить разве что со знаковой «God Save The Queen» группы Sex Pistols. На этом Роберт Дель Найя и компания не остановились, познакомив озадаченную публику с еще одним представителем подпольного русского рока — Янкой Дягилевой. Элизабет Фрейзер из группы Cocteau Twins, не одно десятилетие работающая с Massive Attack, исполнила песню Янки под названием «Печаль моя светла».

Все дело вот в чем: шоу группы является совместным проектом лидера Massive Attack Роберта дель Найи и режиссера Адама Кертиса, а одна из историй в фильме Кертиса, который сопровождает выступление бристольцев, посвящена лидеру «Гражданской обороны» Егору Летову и Дягилевой. Сам Кертис убежден, что его фильм вызовет глубокий общественный резонанс и спровоцирует активное обсуждение сути современной идеологии, диктатуры, социального и политического контроля власти и крупного бизнеса над людьми во всем мире. Летов в этом контексте предстает в фильме Кертиса как один из ярчайших символов борьбы с тоталитаризмом и как герой международного масштаба.

В связи с таким странным, но оттого не менее важным событием мы решили увести всеобщие разговоры о политике в более мирную сторону и попробовать вспомнить пусть и менее громкие, но не менее занятные в музыкальном плане случаи и примеры обращения зарубежных артистов к российской музыке. Наш символический топ 10 априори возглавит группа Massive Attack, а дальше мы вспомним всех тех, кто исполнял русские песни на оригинальном языке или же, ввиду того, что мы с вами находимся на сайте об электронной музыке, вспомним еще и тех, кто использовал в своих композициях сэмплы из русских песен.

Второе место в нашем экзотическом рейтинге занимает старина Пол Оакенфольд, который тоже однажды оказался в плену непричесанной бунтарской страсти русского рока и одного из его главных символов — Виктора Цоя в частности. В 2010 году легендарный диджей сдержал обещание перед своим фанатами из России и таки сделал ремикс на ту самую «Перемен», предвосхитившую распад Советского Союза в финальных кадрах фильма «Асса». Коммерческий прогрессив под названием «We Want Changes» зазвучал на всех дискотеках мира, сам Оакенфольд начал свой глобальный тур с выступления в Москве и ту самую песню не раз заводил на разогреве у Мадонны, причем под конец их совместного тура уже по просьбе самой певицы.

С куда меньшим пиететом к оригинальной песне и ее исполнительнице Ирине Дубцовой отнесся флагман британского пост-хардкора Zomby, использовавший в своем, пожалуй, самом успешном сингле «Natalia’s Song» несколько отчетливо различимых фрагментов композиции «О нем», лет пять как уверенно конкурирующей с нетленками Ирины Аллегровой в категории «Главный женский номер в караоке баре после двухсот».

Zomby однозначно был не прав, вряд ли бы он решился провернуть подобный трюк с, положим, хитом Мэрайи Кэри или Уитни Хьюстон. Это тот самый случай, когда британское высокомерие и пофигизм перешли рамки закона. Но глядя на репортажи российских СМИ и степень нашей осведомленности в вопросах защиты авторских прав и работы музыкального издательского бизнеса в целом, становится понятно, что Zomby действительно не о чем было переживать.

От дел резонансных к поистине хорошей музыке. «Quakers» — по недоразумению пропущенный массами хип-хоп альбом первого эшелона, записанный одноименным проектом, за которым стоит основатель Portishead Джефф Бэрроу (под псевдонимом Fuzzface) и студийный инженер Portishead Стюарт Мэттьюс (7-Stu-7). Классическая схема: белые берут на себя саунд-дизайн, черные читают. На альбоме 41 трек, более 30 МС и вокалистов, максимально плотный формат — треки до 2-х минут в среднем.

Кто-то из коллектива Quakers питает особую любовь к России: помимо трека с говорящим названием «Russia with Love» здесь есть композиция «Oh Goodness» — ускоренная симфония Рахманинова и выбранный нами совершенно невероятный трек «Earth Quaking», построенный на сэмпле из всеми забытой духоподъемной оды родной Москве от ВИА «Веселые Ребята». Приятно от мысли, что хоть иностранные артисты нашли что-то одновременно аутентичное и прикладное в советской эстрадной музыке. Двигаемся дальше.

Интеллектуальный хип-хоп богат не только на дивные экзотические сэмплы из самых темных уголков музыкальных архивов мира, но и на странные, а порой и вовсе немыслимые концепции. Так, американский репер-хулиган Алан Маман по прозвищу The Alchemist в прошлом году решился на смелый эксперимент — записал альбом под названием «Russian Roulette», все композиции которого построены на сэмплах и музыке российских композиторов. Разбираться в том, кто здесь спрятан и зашифрован — отдельное удовольствие для меломанов со стажем. Пытаться осмыслить лирику куда сложнее. Тут все вперемешку: граф Орлов, Калашников, стадион «Динамо», московские рассветы и закаты, Ленин, Кремль, некто Иван, Олег и, конечно же, тема космоса.

Альбом закрывают восемь логически связанных коротких треков под общим названием «The Kosmos». Один из них, самый первый (Pt 1 — Liftoff) построен на мелодии композиции Эдуарда Артемьева «На берегу млечного пути» из альбома «Тепло Земли» 1985 года выпуска. Можно представить себе удивление Алана от находки такого рода музыки — о том, что в Советском Союзе сочиняли первоклассный сложно устроенный синтезаторный арт-рок уровня King Crimson, на Западе знают не многие.

В категории DJ Tools лучше других проявил себя молодой ирландский хаус-продюсер Питер Пауэр, нынче проживающий в Берлине и ведущий там дела своего лейбла Kleine Reise Records вместе с парнем по имени Дара О’Нилл. Питер покусился на святое — «Миллион Аллых Роз», превратив вечный шлягер если не в цветы, то, как минимум, в достойный образец препатийного слоу-моушн хауса. Это далеко не первый случай, когда зарубежные музыканты добираются до великого наследия Аллы Пугачевой. Примадонна звучала в давнем подкасте Николаса Жаара, тот же «Миллион Аллых Роз» криво, но старательно выводила вокалистка Ladytron. В общем, примеров не так уж мало. Пугачева, пожалуй, самый уважаемый советский артист за рубежом после уже упомянутого Цоя, перепетого не только корейскими рокерами, но и, например, группой Brazzaville.

Лучшим, на мой взгляд, живым исполнением песни из обширного бэк-каталога Аллы Борисовны стала кавер-версия чувственной баллады «Без Тебя», спетая загадочной канадкой с российскими корнями по имени Мишель. Поклонники инди-попа и разных там «новых тихих» знают ее как фронтмена группы Chinawoman. Впервые это откровение случилось на фестивале Avant в Москве в 2011 году и с тех пор песня регулярно попадает в концертный плейлист Мишель, причем поет она ее и в странах, где русского языка никто не знает.

Справедливости ради, на место Chinawoman мы могли бы поставить несколько композиций американской певицы и пианистки Регины Спектор, родившейся в еврейской семье в Москве, или же еще одной, менее известной эмигрантки Алины Симон, сочиняющей проникновенные песни под гитару на английском и изредка поющей на русском языке песни той же Янки Дягилевой.

Углубимся в историю. Одну из самых популярных российских мелодий «Подмосковные вечера» за долгие годы с момента ее написания исполняли самые разные ансамбли (что-то я заговорил советскими терминами на шестой тысяче знаков), как отечественные, так и зарубежные. Наиболее неожиданной и любопытной можно назвать версию итальянских дарквейверов Camerata Mediolanense, но уху милее испытанная годами джазовая версия американского трубача Кени Бола. В 1961 году этот улыбчивый усатый господин сделал «Midnight in Moscow» большим международным хитом. Инструментальная композиция ворвалась на первые строчки чартов Billboard, что для тех лет было абсолютным нонсенсом.

Из разряда «no comments», записанный во второй половине 90-х, нью-вейв сингл французского коллектива Ultimatome под названием «Svetlana». Более независимую музыку сложно себе представить — композиция вошла в сборник «Alea Jacta Est, Vol. 1 Compilation», выпущенный самими артистами на придуманном (никаких официальных доказательств его регистрации) лейбле Sans Visage Cassette. Да, да, именно на аудио-кассетах. Зачем и почему мужчина поет здесь на очень плохом русском — большая загадка. Кто такая Svetlana? Тоже не ясно. Возможно, знакомая исполнителя, разделившая с ним любовь к Echo & The Bunnymen и Bauhaus.

Но, собственно, подобного трэша можно собрать на целую компиляцию: сербские и китайские панки с непроизносимыми названиями не раз кричали что-то про Ленина и водку, австралийцы Informatics мучили на синтезаторах «Хризантемы в саду», поляк Анджей Дзюбек из норвежской группы De Press оголтело кричал «Kolhoz», Yonderboi для раритетной компиляции кромсал «Широка страна моя родная» в исполнении Оркестра Большого Театра, а симпатяга Ману Чао нашел применение залежавшимся в стоковом отделе пропагандистским компактам с подборкой всех аудио-документов, касающихся полета Гагарина в космос, включая обязательную «Говорит Москва!».

И напоследок дуэт-мечта для сегодняшних хиппи: американский серфпоп-подряд сестер Каплан (явно не американская фамилия, ну да ладно) и лоу-фай икона Ариэль Пинк. Поют песню про «Стиляг», выпускают EP с недвусмысленным названием «Put Medved To Bedved» и как могут заигрывают с организаторами Пикника «Афишы». Выходит на любителя, но нам бы для количества. Вот вам и песня под номером 10.