Парная статья к этому обзору.

Клуб Berghain. Лейбл Ostgut Ton. Берлин. Техно. Марсель Деттманн и Бен Клок как олицетворение новой волны техно возникнувшей на танцполе берлинского клуба.

В 2004 году в Берлине открылся клуб Berghain, вокруг которого быстро сформировалась собственная тусовка, чьи творческие способности нашли отражение в деятельности лейбла Ostgut Ton, быстро завоеваший в мировом техно - сообществе нужный авторитет. Наряду с Леном Факи Марсель Деттманн и Бен Клок являются одними из главных артистов, влияющих на стилистическую политику лейбла. Их работа в роли диджеев и музыкантов, как артисты Ostgut Ton и резиденты Berghain, образуют прочную связь между клубом и лейблом. Связь, до этой поры еще не ведомую в техно - среде.

Холодный свет прожектора освещает толпу, собравшуюся перед входом в здание, снаружи больше напоминающее ящик. Это здание – бывшая берлинская электростанция, а очередь, извиваясь змеей, проходит как раз по границе двух берлинских районов – Кройцберга и Фридрихсхайн. Разговоры в очереди ведутся чуть ли не на всех языках мира. Перед входом, чуть в стороне, мнутся те, кому во входе в клуб было отказано. Вот проверяют карманы, и уже зайдя в клуб, в гардеробе, натыкаясь на 27 - ми метровую графическую композицию под названием «Обряд исчезновения», созданную польским художником Петром Натаном (Piotr Nathan) начинается ощущаться дух самого Berghain. Пришедший проходит сквозь лабиринт бетонных колонн и попадает на танцпол, который можно охарактеризовать как церковь техно - музыки. Контуры этой «церкви» внутри едва можно различить – настолько огромно это помещение. Бетонный пол, на котором раньше стояли массивные генераторы, излучает сырую, промышленную энергию минувшей эпохи. Танцпол уже заполнен, справа мерцает синим светом, через большие окна, бар, а лестница слева ведет наверх, в Panoramabar. Место, как видится, представляет широкий выбор развлечений. В самом начале вечеринка выглядит несколько невинно и любопытно. На танцполе Berghain нет толкотни, все достаточно расслабленно, но видно, что цель всех собравшихся – провести ночь в танцах. Диффузоры колонок выдают чистую пульсацию, сильно замешанную на первобытном груве, и все это создает сконцентрированное, где - то гипнотическое, настроение. Звук – это мощнейшие низы и кристально чистые верха. Именно в длинных монотонных ритмах, оттуда приходят элементы эйфории. Вечеринку можно сравнить с буддийским ритуалом – все тут подчинено тому, чтобы снять сентиментальность и ностальгию по поп - музыке, окружающую нас по будням. Но источник этих звуков пока еще сложно охарактеризовать. Диджей - резидент Berghain Марсель Деттманн (Marcel Dettmann), равно как и его коллега Бен Клок (Ben Klock), мастерски подбирают для своих затяжных сэтов требуемые пластинки, разрабатывая тем самым крайне последовательную форму клубной музыки. Деттманн начинал оттачивать это умение еще в клубе - предшественнике Berghain – Ostgut, как и Клок, работая в музыкальном магазине Ideal. И все это они создали не только как диджеи, но и как музыканты, обыграв, к примеру, треки Лена Факи (Len Faki), да и постоянно показывая свои собственные треки. Berghain, со всеми его многочисленными помещениями, ответвлениями, разветвлениями, диджеями - резидентами и лейблом Ostgut Ton, сегодня являются главными в мире специалистами в вопросах связанных с техно - музыкой. А опорами этой техно - утопии стали Лен Факи, Деттманн и Клок. Встреча Клока и Деттманна в этой истории имеет особенное значение: после того как они встретились и подружились, лейбл Ostgut Ton начал свое существование с их первых треков. И параллельно с работами для Ostgut Ton они запустили собственные лейблы – Марсель запустил MDR, а Бен Klockworks. Плюсы и минусы артистов четко показывают отношения между Деттманном и Клоком. Клок родился в 1971 году и был настоящим клубным дитем девяностых, равно как и Деттманн, родившийся в 1977. Бен родился и вырос в Западном Берлине, учился играть на пианино, пробовал даже писать песни, но понял свое предназначение, когда активно тусовался в середине девяностых на берлинских хаус и техно танцполах. Деттманн вырос в довольно специфической среде восточно - немецкой технокультуры и среди всех артистов Ostgut Ton обладает аналитическим складом ума, если дело касается музыки.

В настоящее время берлинская клубная сцена расколота на два лагеря: в одном вечеринки крутятся вокруг моды, алкоголя и общения, в другом – в центре веселья стоят наркотики. Вечеринки, где в центре была бы музыка, сейчас напоминают довольно скучное зрелище, собирая ботаников неспособных создать себе веселье. Но Berghain и Panoramabar как будто и не замечают этого раскола – устраивают самые крутые вечеринки и в ус не дуют. Вместо того чтобы равняться на какой - то определенный социальный сегмент клабберов, клуб предоставляет возможность человеку самому решить на какую степень разврата он захочет пойти сам. Ведь Berghain является последователем Osgtun, единственного берлинского гей - клуба, который был более - менее интересен. Но сначала Ostgut был побочным продуктом жизнедеятельности секс - клуба Lab.oratory. При этом все эти заведения равнялись на жесточайшее, бескомпромиссное техно. В Berghain с начала его открытия в декабре 2004 года сразу начала работать группа резидентов: Андрэ Галлуцци (Andre Galluzzi), Лен Факи, Марсель Фенглер (Marcel Fengler), Марсель Деттманн (Marcel Dettmann), Норман Нодж (Norman Nodge), Фидель (Fiedel) и Бен Клок. Они начали разрабатывать свое, присущее только им, техно - звучание. Большое помещение, здорово прокачиваемое басами звуковой системы Funktion One, преданная публика и, что важно, длинные сэты (обычно по восемь - десять часов) создали для диджеев уникальную ситуацию. Ни один клуб такого масштаба никогда не давал столько свободы для экспериментов своим резидентам. «С увеличением длительности сэтов, мои подход к игре тоже изменился, - рассказывает Лен Факи, - Разговор с публикой уже начинает проходить в другой плоскости. Здесь нет такого понимания - диджей в прайм - тайм, тут все работает по - другому. Здесь ты выкладываешься на 100%, а взамен получаешь все 200%». Все диджеи - резиденты пришли в клуб уже с собственным пониманием техно. Принимая танцпол Berghain в виде лаборатории, резиденты смогли создать свое собственное звучание: замешанное на энергии и громкости жесткого техно, темп которого, однако сильно замедлили, и с интересными ходами, спрятанными где - то глубоко в музыке, придающие музыке некую задумчивость. «Эта заторможенность не специально получилась, - объясняет Деттманн, - Техно - треки из девяностых звучат гораздо более сексуально, если питч загнать на минус 6 или 8 процентов». Если в старом Ostgut главным диджеем был Галлуцци (поклонник мрачноватой техно - музыки с перекатывающимися басами, и бравший всех своей харизмой), то теперь все несколько поменялось – почти все нынешние резиденты Berghain, в какой - то степени, главные: Деттманн, к примеру, любит скупое на эмоции техно, Лен Факи наоборот, чтобы все было побогаче, а у Клока часто проскальзывает скрытые и тонкие намеки на его большую любовь к хаус - музыке.

На Лена Факи, Деттмана, Клока и еще одного Марселя, Фенглера (Marcel Fengler) музыкальная политика Berghain подействовала крайне продуктивно, а именно придала особенный импульс их собственным музыкальным экспериментам. Благодаря усилиям этих, довольно разных, музыкантов, они смогли за какие - то два года сделать из небольшого лейбла Ostgut Ton очень влиятельный лейбл, на котором куется новое звучание техно. «Все эти треки хорошо показывают, что речь тут идет о чем - то своем, личном, - говорит менеджер лейбла Ник Хеппнер (Nick Höppner), - ни одну из этих техно - пластинок нельзя упрекнуть в том, что они делают то, что уже кто - то делал». В этом он прав – эта музыка возникла из осознания опыта девяностых, но никакой ностальгией здесь и не пахнет, на прошлое она не оглядывается. Редуцированный темп, мрачность этих треков – тянется из музыки прошлого десятилетия. Одновременно с этим актуальна и полна какой - то животной энергии, которой наполнено помещение клуба. «Музыканты очень плотно завязаны с клубом, и поэтому неизбежно, что музыка несет в себе отпечаток этого помещения, - говорит Хеппнер, - здесь пластинки играются, обкатываются». Лен Факи ему вторит: «Это все очень важно. Каждый из нас имеет собственное звучание, но все наше творчество, похоже на какую - то собранную головоломку».

Идея создания лейбла витала еще во времена существования клуба Ostgut, однако была основана и заработала лишь осенью 2005 года. Владелец Berghain Михаэль Тойфеле (Michael Teufele) отвечает за художественное оформление, а Ник Хеппнер, резидент Panoramabar и один из участников проекта My My, за организационные вопросы. Решающий же импульс в создание и запуск лейбла придали Деттманн и Клок, чье вдохновение сработало чуть ли не одновременно и вылилось в первый релиз на лейбле Ostgut. «Лейбл, по сути, возник из ниоткуда», рассказывает Деттманн, «за ним не было никакой концепции, никакого плана или программы». В этой связи важным стало решение работать исключительно с артистами, имеющее самое близкое отношение к лейблу. Сегодня это решение Тойфеле и Хеппнер в шутку называют емким словом «инцест». Диски и конверты пластинок требовали соответствующего оформления, которое должно отражать музыкальную политику клуба. Возникают различные сторонние проекты, мало относящиеся к клубной музыке – это и сотрудничество с берлинским городским балетом и намечающиеся концерты с музыкой композиторов вроде Стива Райха (Steve Reich) и даже оформление клуба, в котором крайне органично смотрятся картины Вольфганга Тиллманса (Wolfgang Tillmans), и все это, по словам Михаэля Тойфеле, способствует взаимодействию клубной культуры и того, что принято называть термином «высокая культура». Помимо этого при клубе существует собственная студия, а тем временем каталог лейбла насчитывает 16 пластинок и 5 полноценных альбомов, при этом, по замыслу организаторов лейбл хочется противопоставить тому, что преимущественно звучит в Berghain и Panoramabar – то есть техно и тек - хаус. Правда пока, в каталоге лейбла превалирую техно - релизы, хотя первая ласточка изменения в политике лейбла уже была – им стал хаус - альбом «Serenity» от Prosumer и Мурата Тепели (Murat Tepeli). И он очень гармонично вписывается в хаус - канву лейбла: во время Ренессанса хаус - музыки это выглядит очень свежо и своевременно. Владельцы лейбла впервые услышали альбом уже после того, как он прошел завершающую стадию мастеринга, и тем самым выразили Ахиму Бранденбургу (Achim Brandenburg) огромный запас доверия. «Понимаете», разъясняет политику лейбла Марсель Деттманн, «все артисты так или иначе связанные с лейблом имеют сильно разветвленные музыкальные корни. Prosumer, к примеру, пытается продолжать идеи лейбла Prescription. Для меня этими корнями являются Роберт Худ (Robert Hood), Planetary Assault Systems и Джой Белтрам (Joey Beltram). Но все мы стараемся по новому интерпретировать эту музыку». Менеджер лейбла, Ник Хеппнер лишь поддакивает: «Мы стремимся продолжать идеи олд - скульной музыки».

В углу танцпола, совершенно незаметно, стоит диджейская, Марсель Деттманн крутит ручки на пульте, постоянные посетители Berghain танцуют чуть поодаль массы счастливых клабберов, впервые испытывающих на себе прелесть звуковой клубной системы. В центре музыки Деттманна стоят ударные, образующие довольные простые ритмические рисунки и обрамленные несколькими скудными звуками. Басовые линии заменяют мелодию и лишь изредка четко проявляются звуковые фигуры. Все вместе – этот, довольно грязный, порой даже неряшливый, звук производит впечатление какого - то наброска, эскиза, но тем не менее создающих нужное напряжение на танцполе. При сведении Марсель сосредоточенно смотрит на пульт и кажется, что он весь в этих кнопочках и ручках. Хотя за время его выступления он несколько раз улыбается, и видно, что ему очень нравится царящая на танцполе, что он получает от всего происходящего большое наслаждение. Естественное и обязательное, слабость и волнение – все тут находится в прекрасном равновесии.

Интерес к электронной музыки у Марселя в крови. Вырос он в небольшом поселке в Фюрстенвальде, километрах в пятидесяти от Берлина и долгое время был большим поклонником Depeche Mode. «В то время в ГДР музыка служила средством бегства от действительности, сейчас же она является чем - то вроде йоги». На волне любви к Depeche Mode он обожал музыку Front 242, Nitzer Ebb, DAF, Joy Division и ранние альбомы The Cure. Хип - хоп его никогда особо не интересовал, так как интерес вызывала музыка мрачная, сам Марсель определяет ее термином «психоактивная». В 1992 году техно добралось до Фюрстенвальда и та связка футуризма с мятежностью, которой дышало техно в те времена очаровала Деттманна и продолжает очаровывать его до сих пор. Первые пластинки Джеффа Миллса (Jeff Mills), которые Марсель услышал в шестнадцать лет звучали непонятно и странно: «Ощущение было такое, как будто я попал в будущее. Это был самый лучший фильм, увидеть который, правда, нельзя». Норман Нодж (Norman Nodge) в то время был его музыкальным наставником а Марсель Фенглер (Marcel Fengler) закадычным другом.

В шестнадцать лет, вместо планируемого мопеда, Марсель купил себе пару вертушек и начал поигрывать на вечеринках в Дрездене и во Франкфурте – на - Одере. В 1999 году один из его друзей, безо всякой задней мысли отдал кассету с миксом Марселя людям из клуба Ostgut Ton и вскоре Деттманну позвонил Михаэль Тойфеле. Через полгода Деттманн стал резидентом этого клуба. Деттманн был очень ясен и понятен молодежи – его жизнь это музыка. Он работал продавцом в нескольких музыкальных магазинах и на дистрибьюциях, а с 2004 года перешел работать в магазин Hardwax. «Я всегда хотел заниматься тем, чем занимаюсь сегодня» рассказывает Марсель, «я ведь не особо дисциплинированный и поэтому заставить себя делать то, к чему душа моя не лежит я попросту не могу. Да и если бы это было не мое, то я бы сейчас не был там, где я нахожусь». Собственную музыку Деттманн начал записывать всего лишь пару лет назад, до этого довольно долго играясь с музыкальными программами «как будто я в приставки игрался». Для него техно это очень четкая и понятная картина: «Бас - барабан – это отражение артиста. Для меня техно это прежде всего луп. И если я смогу слушать луп часов пять или шесть тогда я в него верю и продолжаю с ним работать. А если через пять минут вдруг нужна мелодия, то звук поганится, а перестаю сидеть и отправляюсь спать». Работа в Hardwax по видимому оказала на его музыкальное восприятие сильное влияние – Деттманн работает со звуками тщательно анализируя каждый свой шаг. «Музыка может быть футуристичной и задумчивой если она мрачна. Позитивная музыка почему - то быстро отмирает, а вот та, что помрачнее меня всегда интересует долго». В связи с этим, то звучание, которое создается на танцполе Berghain, уже воспринимается не просто как моментальный снимок современной клубной культуры, а как нечто большее. Грамотно лавируя между старыми треками и новой музыкой от людей вроде Тобиаса Фройнда (Tobias Freund), Shed или финна Самули Кемппи (Samuli Kemppi) Деттманн выстраивает явное ретро - футуристичное звучание, которому не получается не верить.

А вот другая вечеринка в Berghain, за пультом уже Бен Клок, выглядящий глубоко погруженным в музыку, хотя и покачивающий в ритм головой. Музыка у него тоже довольно резка и порой жестковата, но все - таки чопорности, в отличии от Деттманна здесь ощущается меньше. Клок очень четко выстраивает динамику всего микса – зачастую ощущаешь как один трек помогает раскрываться другому, или наоборот, ломать все ожидание и совершенно неожиданно уводит в сторону. «Мне очень нравится выстраивать сэт так, что можно было бы использовать треки которые бы растворялись друг в друге и не важно общепризнанный хит это или мало кому известная пластинка», рассказывает Клок. Совсем недавно в подтверждение этому Клоку сказали что у него даже самые скучные пластинки звучат крайне интересно. В сэтах Бена характер каждого трека определяется контекстом в котором он появляется. Это страсть к композиции тянется у него с детства: когда - то Бен Клок всерьез рассматривал карьеру джазового пианиста. Во время многочасовых занятий фортепиано, Клок понимал, что гораздо лучше связывать отдельные элементы, чем в совершенстве владеть инструментом. Хотя вскоре Клок несколько разочаровался в джазе, говоря об этой музыке, что она «в большинстве случаев слишком услужлива». Однако на его музыкальное восприятие сильное влияние оказал альбома Стива Райха «Music For 18 Musicians» - пьеса, построенная но постоянных повторениях показала ему прелесть минимальной музыки.

Клок вырос в прекрасном округе Берлин - Шёнеберг, где музыка была в гораздо более широком ассортименте, чем у Деттманна. «То, что я начал отходить к электронной музыке», рассказывает Клок, «означало что я перехожу в какую - то новую для себя сцену. В начале девяностых многие думали, что техно это просто тупая долбежка, хотя для меня восьмидесятые ассоциируются с поп - музыкой, довольно поверхностной к тому же. А мне очень нравилось углубляться в какие - то нюансы, видеть как разрабатывается новое звучание. А вот группы вроде Pet Shop Boys я никогда особо и не понимал». Главным толчком к понимаю зарождавшейся новой культуры у Бена послужили довольно известные эйсид - хаусовые вечеринки «Macht Der Nacht», проходившие в конце 80 - х в Берлине. Правда через некоторое время он получил свою вторую профессию в области графического дизайна, и на некоторое время не следил за берлинской клубной жизнью. На клубные танцполы его вернул джангл, а уже потом, он понял что музыка с прямым ритмом тоже не стояла на месте и активно развивалась. Походы в клубы вроде E - Werk, Tresor и WMF в этом его только убеждали. С 1994 года он начал поигрывать хаус - музыку, и сейчас сам обзывает свои миксы того времени «довольно смазливой музыкой». Однако страсть к мелодиям он не утратил и поныне.

Клок довольно быстро втянулся в диджейство и испытывал удовольствие от игры в разных клубах, правда удовольствие продолжалось не так долго. В большинстве клубов любовь к техно переходила все границы и музыка становилась скучной и монотонной, в итоге чуть ли не единственным местом в Берлине, где Клоку нравилось играть оказался танцпол Globus в Tresor. «Я знал, что там людей всегда не много, но именно там я смог реализовать все свои диджейские задумки. Globus стал моим своеобразным университетом», рассказывает Клок. Потом немецкие танцполы накрыла волна электроклэша и в тот момент Клок почти не бросил диджеить. Себя он смог всецело проявить только лишь когда стал резидентом Berghain. «Архитектура, звук: здесь музыка звучит совершенно по - иному», рассказывает Бен, «наконец - то все части головоломки соединились вместе и образовали очень красивую картину. Когда я играл там в первый раз, я взял какое - то огромное количество пластинок, которые я нигде и не мог играть, потому что нигде это не звучало бы круто. А сейчас, когда я записываю музыку или покупаю пластинки я мыслю категориями Berghain и Panoramabar. Они центр и податели импульса». Музыку Клок пишет с конца девяностых и сейчас его дискография насчитывает около 15 пластинок. Некоторые вышли на Bpitch Control, хотя его музыка не очень ассоциируется с музыкальной политикой этого лейбла, какие - то вышли на Memo, специально организованном подлейбле Bpitch Control. В его музыке порой явственно слышатся музыкальные моменты, которые вдруг выходят на первый план, оставляя позади себя ритмический рисунок, и его музыка это скорее один небольшой кубик, который заиграет всеми цветами, когда будет правильно найдено продолжение в виде другого трека.

За последние три года и Марсель и Бен очень много и часто катаются по миру, однако зачастую их свобода выражения ограничивается двумя - тремя часовыми сэтами. Деттманн говорит, что отличие от того, что происходит в Berghain довольно существенное. Правда ему нравится какое внимание проявляется к нему как к артисту, как к музыканту, приносит удовольствие, когда он играет, к примеру «на гламурной московской дискотеке». «Летать по миру это конечно здорово, но я просто обязан хотя бы раз в месяц отыграть в Berghain. Это для меня какое - то место силы». Ему вторит и Клок: «Я тоже стараюсь не реже раза в месяц играть в Berghain, но летая по миру я получаю неоценимый клубный опыт, играя в местах где звук не такой хороший как в Berghain или люди понимают музыку иначе». Но оба они поражены тем, как быстро о них расходится по миру молва – их одинаково часто букируют на выступления в Скандинавии и Южной Америке. «Мне очень нравится когда передо мной диджей играет сильные пластинки с минимал - техно», говорит Деттманн, «люди порой от такого уже воют, и когда я выхожу, я очень хочу чтобы люди сосредотачивали свое внимание на одном звуке. Это очень важно. Если на танцполе стоят люди с закрытыми глазами то значит у меня получилось создать нужное настроение». В разговорах о своих новых треках они часто акцентируют свое внимание на слабых сторонах своих произведений. В их замечаниях чувствуется глубокое и обстоятельное понимание клубной музыки. Им по душе создавать даже не полноценные треки, а делать эскизы, которые в руках правильного диджея смогут выступить в роли разрушителя танцполов любого размера. «Нас с Марселем интересует басовитая звуковая структура которая хорошо будет звучать на клубных танцполах», рассказывает Клок. Для них обоих одним из любимых лейблов является Relief Records, при этом признаются, что не доверяют современной тенденции к перепроизводству, строить треки по правилам песни, и пытаться вставлять элементы транс - музыки. Естественно у Клока и Деттманна есть противоречия, тянущиеся из глубин их детства и отражающиеся на понимании музыки. Деттманн, со своим ярко выраженным аналитическим мышлением восходит к итало - диско, электро, электронике и любит музыку групп вроде Human League и Radiohead. У Клока же напротив, чувствуется задумчивость, размышление и понимание музыки строится на музыкальных паттернах где переплетаются современная классика, техно и североамериканский фанк. Вообще их различия хорошо заметны в их совместной работе «Scenario» - у Клока версия с мелодией, у Деттманна она отсутствует напрочь. «В какие - то моменты мы очень друг на друга похожи, а бывают моменты, что чувствуется между нами пропасть. Марсель, к примеру, совершенно не играет пластинки, которые звучат слишком музыкально», говорит Клок. «Я тоньше действую», говорит Марсель, «Бен же очень любит мелодичность. Ну и потом, у него за спиной музыкальной образование».

Berghain сейчас является не просто клубом, где можно выпустить пар после трудовой недели, завязать знакомство или просто послушать интересную музыку. Это все - таки удивительное место, в котором чувствуется свобода. Понятное дело, он предлагает массу всевозможных наслаждений, если не искушений. И тут каждый посетитель должен просто - напросто ответить сам себе на вопрос: чего я хочу?! Это место, где учатся смотреть своим желаниям прямо в глаза. Правда артисты и диджеи Berghain излучают невозмутимость и уверенность. Михаэль Тойффеле говорит о человечности в общении и хочет создать больше свободных мест, для того, чтобы в случае чего оказать поддержку. В общении со всеми задействованными лицами снова и снова возникает что не смотря на то, что как неожиданно и спонтанно запустился лейбл, как заработал и выстроил свою музыкальную концепцию клуб и получается что интуиция Тойффеле играет во всем этом огромную роль. Ведь это именно он соединяет открытые концы.

Berghain и Ostgut Ton сейчас образуют связь между клубом и лейблом такую, которая еще не встречалась в истории техно. Музыканты даже говорят о том, что клуб в их треках играет самую важную роль. Безусловно, знатоки техно - музыки могут назвать еще несколько подобных взаимоотношений «клуб - лейбл». Кто - то вспомнит Tresor, во многом бывший берлинским взглядом на детройтское техно, а лейбл существовал несколько в отдалении от клуба, выпуская массу сторонних артистов. Тоже самое происходило с Harthouse, на котором зарождался транс, и ставший предвестником лейбла Cocoon. Несмотря на то, что Harthouse был четко завязан с франкфуртским клубом Omen, развитие происходило параллельно – звучание разрабатывалось на лейбле, но всходы произошли на клубных танцполах. Однако в случае со связкой Berghain - Ostgut Ton происходит совершенно иная история. Все артисты лейбла являются еще и резидентами клуба, обкатывая на его танцполах все свои идеи. «Здесь что - то точно зарождается», говорит Len Faki. «Да здесь все очень здорово выстроено», подтверждает Деттманн, «да я если куда и пойду просто так, музыку послушать, то только в Berghain».

Отдельное спасибо за помощь в подготовке материала Алексису Вальтцу.



Слушать, чтобы понять:

Первая пластинка лейбла Ostgut Ton вышла в феврале 2006 года. Тогда еще мало кто знал, кто такой Марсель Деттманн, да и в то время Европа была еще наглухо захвачена так называемым минималом, за которым были почти незаметны какие - либо другие очаги электронной музыки или ростки чего - то нового. Впрочем, спустя всего несколько месяцев все переменилось, а по выпускаемым релизам Ostgut Ton с тех пор можно почти безошибочно определить куда дует ветер в клубной электронной культуре.

Для начала надо отметить первый CD , который записал Андре Галуцци и который совершенно незамеченным вышел в ноябре 2005. Наверное, это было справедливо, поскольку на компиляции “ Berghain 01” была представлена типичная музыка, играемая в сотнях клубах мира в тот момент. В этом свете совершенно по - иному звучал первый виниловый релиз берлинцев: Dettmann/Klock – Dawning /Dead Man Watches The Clock – дебютная пластинка для Марселя Деттманна, этакое дип - техно с мягкими и симпатичными глубокими звуками, которое никуда не спешило и знало себе цену. Впрочем, данный релиз, как и многие последующие, чуть опережал актуальность звучания, однако подсказывал чему отдают предпочтение представители Berghain .В этом свете совершенно иначе выглядит релиз другого музыканта, прибившегося к этой берлинской тусовке:Len Faki - Rainbow Delta / Mekong Delta – это был очень бурливый релиз, где оба трека могут называться настоящими танцпольными бомбами и тяжеловесными хитами. При прослушивании почему - то сразу приходит на ум сочетание нео - прогрессив. В любом случае, девятые валы мелодий, которые, повторяясь, обрушиваются на слушателя, определенно были призваны устроить настоящую вакханалию на танцполе и эта пластинка с успехом справляется со своей задачей. Пожалуй, пластинки с оригиналами и ремиксами Лена Факи самые нестандартные и выбивающиеся из остальной продукции лейбла Ostgut.А вот что касается следующего релиза, то он как раз самый что ни на есть классический: Ben Klock – Czeslawa – эта пластинка выдержана в стиле классического минимализма. И даже можно сказать, что это не просто минимал - техно, а с примесью какого - то саспенса, потому что помимо глубинно ухающей бочки и повторяющегося лупа из пары звуков создается и постоянно нагнетается напряжение, как будто сейчас что - то произойдет и все в этой пластинке на грани. Но ничего страшного не происходит, однако по - настоящему классное техно измеряется глубиной недосказанности, и в этом и многих других релизах лейбла эта недосказанность присутствует обязательно. Сюда же можно отнести релизы, треки с которых вошли в микс “Berghain02”, записанный Марселем Деттманном и выпущенный в июне этого года: Shed / Tobias. - Berghain 02 | Part I и Norman Nodge / Samuli Kemppi - Berghain 02 | Part II. Помимо уже указанных элементов, в этих релизах присутствует огромная доля гипнотичности и сложноописуемой техно - трансовости, когда сплетение монотонных звуков только подчеркивает и минимализм, и танцевальность, и ту самую атмосферу.

Среди других релизов стоит отметить коллег по Berghain музыкантов Prosumer и Murat Tepeli, которые выпустили и альбом, и пару пластинок немного в другом духе, духе олдскульного хауса и эсида середины 80 - х. Однако, ради справедливости надо сказать, что их следование классическим канонам в своих работах оказалось столь велико, что фактически исключило какое - либо новаторство.

Рекомендовал пластинки: sub