Привет, парни. Спасибо, что согласились стать частью этого радиошоу. Как много времени прошло с момента первых работ до ощущения, что вас признают меломаны со всего мира? Джоди Вистернофф рассказывал про одного парня — Eats Everything, он очень долго занимался музыкой и лишь недавно его композиции получили всеобщее признание.

Вегар (дальше В): Мы пишем музыку вместе где-то с 2007-го года.

Кристиан (дальше К): С 2007-го, всё верно.

В: Сначала, мы написали совместный ремикс.

К: Да, шесть лет назад. Ремикс на норвежскую синт-фанк группу Snuten. Но после долгих перипетий трек не издали. Кстати, Вегар начал писать музыку чуть раньше. Сколько ты занимаешься музыкой?

В: Начал, когда мне было двенадцать лет, на данный момент вот уже 22 года. Но издаю свою музыку с 2003-го.

К: На собственном лейбле, да?

В: Нет-нет, на Brique Rouge.

К: Brique Rouge, верно! Но у тебя же был свой лейбл?

В: Да, был. Но собственную музыку я на нем не издавал.

К: Ок. Наверное, потому, что Brique Rouge больше подходил для твоей музыки со своим эйсид, эйсид-хаус, тек-хаус стилем? Ты поддерживал связь с шведским продюсером и владельцем лейбла, которого звали Мартин Рудин?

В: Да, верно. Он владеет... Как же его лейбл называется? Autobahn?

К: Autobahn.

В: Кажется, да.

К: У него есть несколько других лейблов, например, Deeplay Soultec. Мы выпускали там 12-идюймовку. И, грубо говоря, благодаря твоим связям с Мартином мы смогли продать и лицензировать тот ремикс, что сотворили.

В: Да, потому что он услышал, как мы играем этот трек на вечеринке.

К: Точно. Ты организовал вечеринку, на которой играл Мартин. Играл, поставил этот трек и...

В: Он влюбился в него!

К: «Господи Иисусе, что это за трек? Я должен знать название и где его можно раздобыть». А ты ответил: «Мы дарим его тебе, если хочешь, то можешь подписать и издать». Это и была наша первая 12-дюймовка.

В: Переходим ко второй части вопроса, когда нас признали меломаны. Я думаю, что мы до сих пор не получили широкого признания.

К: Нет, действительно, нет-нет. Нельзя сказать, что это признание.

В: Нас часто играют большие диджеи, такие как X-Press 2 или Джоди Вистернофф.

К: Дигвид и Sasha.

В: Да, но мы ещё не... Слушай, может это и есть признание?

К: Не знаю, трудно сказать.

В: Мы не коллектив из топов продаж.

К: Мы всё ещё работаем, но не получаем серьёзной прибыли от музыки. У нас много выступлений, но не настолько много, как у по-настоящему известных артистов. Я думаю это лишь начало какой-то популярности.

В: А мне кажется, нам это только предстоит. Может через три года, может раньше.

К: Да, около того. Надеюсь, это случится до того, как нам стукнет сорок. Мы и сейчас достаточно старые. Мне скоро будет 35, Вегару 34. Даже, несмотря на то, что мы выглядим невероятно потрясающе, мы все же стареем. Если после десяти лет творчества ты не получишь признания андеграундом, то, скорее всего, ты что-то делаешь не так. Я думаю, мы получили некоторое признание. Мы играем на фестивалях. Играли в Берлине, в Трезоре, Катахол Сик — потрясающее место, в Пропаганде в Москве, в Razzmatazz в Барселоне.

В: Дела налаживаются. При этом, тяжело сказать, когда именно ты добьёшься признания, потому что это во многом зависит от того, чего ты сам желаешь достичь. Мы хотим большего!

К: Ещё одна вещь: мы редко ходим в клубы. Поэтому не представляем, играет ли кто-то нашу музыку? Я слышал наш трек однажды, на фестивале Fusion, но это было абсолютно случайно. DJ Romo играл наш ремикс на Kollektive Turmstrasse. Я слушал и думал...

В: Мне знаком этот бит!

К: Я знаю этот драм-луп, он же точь-в-точь как в нашем ремиксе. А Вегар говорит: «Да, чувак, он наверное из того же семпл-пака». О, чёрт! Так это же и есть наш ремикс!

Ник Уоррен недавно, в фидбэке к одному из новых релизов, назвал вашу музыку психоделик хаус. Вы, насколько я понимаю, не зацикливаетесь на каком-то одном течении, стремитесь экспериментировать. Как относитесь к музыкантам, которые спустя годы делают один и тот же звук, остаются верными своему звучанию? Даже не буду приводить примеры, их много. Особенно в дип-хаус музыке среди ветеранов. Просто я недавно дискутировал с одним парнем, который написал, что его бесит, что все музыканты начали подстраиваться под тенденции и делать ню диско и что- то в этом духе. Он написал мне, что уважает тех, кто верен своему звучанию. Я же считаю, что нужно эволюционировать, не нужно зажимать себя в одни рамки. Нужно больше и больше экспериментировать.

В: Ник Уоррен? Я, на самом деле, даже не знал, что он назвал нашу музыку психоделик хаус.

К: А я и раньше слышал аналогии с психоделиком и Вудстоком. Кто-то сказал мне, что, если бы Вудсток проводился сейчас, то наша музыка пришлась бы в самый раз для этого фестиваля.

В: Ну а если насчет привязанности к одному саунду в течение многих лет... Лично я так не смогу. Потому что на нас постоянно оказывает влияние все, что мы слышим. Но это не значит, что быть преданным одному саунду — это что-то плохое. Если люди занимаются этим, значит, они знают свое дело.

К: Определенные люди — родоначальники. Те, кто изначально порождают новый саунд. Кто-то вроде Мэтью Джонсона. Я очень его уважаю. Он создал саунд Wagon Repair и продолжает в том же духе, но никто в мире не звучит как он, потому что это его особый саунд.

В: Нас спрашивали о том, как бы мы отнеслись к людям, которые «подстраиваются» под модный саунд. Если б мы сейчас начали писать дабстеп, то это был бы полный пи***ц!

К: Это было бы неправильно.

В: Многие говорят, что мы годами создаем дип-хаус. Дип-хаус? Люди вешают абсолютно разные ярлыки на очень похожую музыку. Я думаю, это должно быть важно лишь для продаж на Beatport или Juno.

К: Иногда мы видим, что нашу музыку называют совершенно странными словами и, видимо, не очень осознанно. Иногда я вижу наши треки в разделе электроника, иногда — среди чилл аут, иногда в инди-диско.

В: Мы номер один среди чилл аут.

К: ...иногда в техно или хаус. Нас спрашивают: «Я видел вас разных жанрах, а какую музыку вы на самом деле пишете?».

В: Мы не знаем! Танцевальную музыку.

К: Преимущественно музыку, под которую можно танцевать или просто электронную.

В: Мы занимаемся этим долгое время. Если вспомнить мою первую рейв-вечеринку, мне было 15, это было тааак давно.

К: Да, когда-то в девяностых...

В: ...мы оба любили рок-музыку и оба пришли из мира металла. Мы просто смешиваем все вместе, а уж люди придумывают этому названия. И ню диско, по которому все прутся. Слоу диско, спейс диско! Конечно, мы вдохновляемся этим, мы же из Осло. А тут это весьма распространено — артисты вроде Тодд Терье, Lindstrom и Prins Thomas, а до этого Бьорн Торске.

К: На нас влияет абсолютно все. Перед этим интервью мы говорили о том, что же на нас оказывает влияние. Сложно сказать, потому что мы оба живем и дышим музыкой большую часть нашей сознательной жизни. И не можем сказать: «Я люблю этого или того продюсера или коллектив», потому что их слишком много. Мы можем сказать: «Отлично, мы услышали вон того диджея, который был прекрасен и окончательно вынес нам мозг», и, может быть, саунд этого диджея влияет на нас, как, например, Эндрю Уизеролл, игравший пару лет назад, и это изменило многое — мы стали гораздо свободней. Или пара треков Мэтью Херберта, которые потрясли нас и навели на мысль, что мы можем вытворять все, что пожелаем.

В: Без привязки к какому-то стилю собирай все, что тебе нравится...

К: ...как Curtis & Company, David Julian, dOP; как многие норвежцы или французские ребята, которые творят сумасшедшие вещи. И это действует, люди их обожают. Они дают много концертов полноразмерными коллективами и то, что они делают, это вне всякой критики. Подрыв устоев, смесь из совершенного хай-тек и полного лоу-фай. Допустим, принести на сцену раздолбанное старое пиано как из ковбойского салуна, засемплировать его и сделать из этого грув.

В: Я думаю, для нас важно быть коллективом. Мы хотим делать музыку, мы не хотим создавать полуфабрикаты для танцулек. Так как сами не ходим по клубам, то хотим сделать то, что можно также слушать в машине, дома.

К: Я думаю вот почему прогрессив диджеи старой школы любят наш материал: Джоди Вистернофф, Ник Уоррен, Эрнан Катаньо и кто же ещё?... Sasha, Джон Дигвид... Это странно, потому что это крупные звезды, и я бы никогда не подумал, что они будут играть наши треки, потому что они не для больших площадок... Слушай, а может и для больших? Я не знаю. Я никогда не видел большой клаббинг, у нас тут в Норвегии и нет больших площадок.

В: Самые крупные клубы вмещают около четырехсот людей, и это считается о-о-очень много. Я хочу подвести итог. Вопрос был о каком-то парне, который возмущался ню диско и... Я, черт возьми, соглашусь с ним потому, что ярлык «ню диско» лепят на любой трек, в котором присутствует мелодия и это не правильно, не так ли? Мы никогда не называли это ню-диско, мы тут называли это просто диско, а потом «ба-бааах!» и это стало визитной карточкой Осло. Примерно та же история, что и с итало диско. Мой друг Лука из Джелло говорит: «Я так расстроен, что все называют это итало диско, но итало диско — это ж не стиль! Это гремучая смесь из всего, что мы играем в нашем клубе». Похоже, та же история и с ню диско. Все называют это ню диско, но...

К: То же самое с балерик. Я с коллегой ехал на машине, слушали один из наших треков, чтобы узнать, как он будет звучать в авто. И тут он сказал: «Звучит как балерик». Я говорю: «Знать не знаю, что такое балеарик, что это?». «Да я понятия не имею!», — ответил он. «Это просто такая хрень, которую играют на островах рядом с Испанией».

В: На самом деле, это был не балеарик, а скорее «scandinavian».

Я проникся историей релиза на лейбле Connaisseur, который посвящен дочери Алекса Флича - хозяина лейбла. Ее зовут Эва. Вы не спрашивали Алекса, включал ли он дочери треки из этого релиза? :)

В: О, спасибо за такой вопрос! Композиция называется «Song For Ava». У Алекса и Хиллари, которые владеют Connaisseur, есть дочка Эва Майра Флич. И они хотели... Извините, тут автобус проезжает мимо.... К рождению дочери они решили записать трек с участием людей c их лейбла, любимых артистов и близких друзей. А мы с Алексом и Хиллари стали хорошими друзьями еще со времени нашего знакомства в Берлине. Они сказали нам: «Сделайте в любом стиле». Мы подумали о том, что этот трек посвящается маленькой девочке, поэтому решили, что не будем писать танцевальную музыку, а создадим что-нибудь особое. Взяли бас-гитару с гитарой и тут впервые задумались: «Эй, если мы хотим быть коллективом, может нам стоит использовать...

К: ...живые инструменты для создания треков целиком». Почти целиком. За исключением вокальных эффектов и синт-эффектов в фоне. Всё было сыграно и записано вживую, на полу-акустической гитаре и Fender Jazz Bass.

Забавная история у этого релиза. В треке был кик и перкуссия, в самых ранних его версиях. Я помню, как Вегар создавал черновик того, что потом стало «Song For Ava». В нем были вокальные фрагменты и очень тяжелый кик-драм с огромным side-chain. Звучало это как Black Van или что-то пожестче, но в медленном темпе и более слащавое. А потом мы убрали из него барабаны, но остался ритм. И многие играют его в своих сетах — в середине, конце или начале, потому что он 120 ударов в минуту. И это настоящий ди-джей-tool.

В: На это трек сделано столько бутлегов! Наверное, около двадцати ремиксов, и люди продолжают присылать нам свои версии на почту и спрашивать: «А вам нравится это? Вам нравится то?». Что говорить, это наш самый известный трек.

К: Да, самый популярный. Он засветился в тридцати с лишним Beatport чартах. Двадцать недель в немецком чилл аут чарте на первой позиции, и восемь недель в одном из Beatport чартов. Его часто ставят на радио.

В: Мы были на барбекю этим летом.

К: Да, в пригороде Франкфурта, в месте с названием... Не могу вспомнить, как оно называлось?

В: Там же, где и Роберт Джонсон.

К: Это в том же месте, где расположен клуб Роберт Джонсон и Cocoon. В маленьком городке совсем рядом с Франкфуртом. А, Оффенбах! Извините. Мы приехали туда, встретили Эву. У нас даже есть совместное фото, на котором она сидит между нами. Если вы зайдёте на Facebook-страницу Connaisseur Recordings или на Facebook Of Norway, то увидите нашу фотку с прекрасной маленькой дочкой Эвой и ей, похоже, нравится этот трек, мы думаем, это классно.

В: Алекс попросил написать послание Эве на обороте обложки винила. Они будут хранить его, пока она не подрастет. Это классно. Мы сделали то, что останется с ней, даже после нашей смерти.

Вы родом из Осло. Что происходит на электронной сцене в Норвегии, по-прежнему властвует скандинавское диско?

К: Норвежская электронная сцена очень маленькая. Хорошо, если насчитаем тридцать продюсеров, а может и меньше. Людей, которые делают что-то на международном уровне где-то десять. Их не так много. У нас есть парочка очень известных людей: Тодд Терье, Royksopp и Tee Bee в драм-н-бейсе.

Тодд Терье очень хорош! Его трек «Ragysh», долгое время был номер один в чартах и, похоже, нравится людям. На самом деле, он мой старый друг с тех времен, когда я был очень молод. До того, как я начал писать музыку, я был диджеем, играл джангл и пиано-хаус. Вот откуда мы знаем друг друга. У нас есть Lindstrom, Prins Thomas. Dance Disorder, хотя они не очень-то и норвежцы, скорее шведо-испанцы, но мы считаем их своими потому, что они живут в Осло. И Робин — Робин Колдфорд, он женат на норвежской девушке и живет в Осло.

В: Я думаю за время, что идут Олимпийские игры, он окончательно превратится в норвежца.

К: Он выпускает материал на BPitch Control. У нас есть проект Skateboard, серьезное имя как в итало диско, так и в детройт техно. Ах да, еще Mungolian Jetset, делают потрясающие вещи.

В: Наверное, это мой самый любимый норвежский коллектив.

К: Их музыка родом из космоса. Есть DiskJokke, который сделал пару хороших альбомов и много отличных ремиксов. Кажется, он вернулся в школу или университет?

В: Не знаю, чем он сейчас занимается, но он до сих пор пишет потрясающую музыку.

К: По-моему, он играл в Space или Pacha на Ибице, в прошлый уик-энд. Он продолжает путешествовать и устраивает потрясающие выступления. Он из Бюргена, там хорошая андеграундная тусовка.

В: Еще White Shade, Александр Скэнке.

К: И так же дабстеп, очень много дабстепа.

В: Я не люблю дабстеп (шепотом). Извините, я не люблю дабстеп.

К: The Boska, Mind Flow, Mental Overdrive пишет и техно, но делает и дабстеп под еще одним псевдонимом.

В: Неужели?

К: Да!

В: Правда? А ещё Frost выпускает новый альбом скоро.

К: Да, Frost выпускает альбом — это тот же самый Mental Overdrive, только уже в компании с его женой Агги. Mental Overdrive, которого зовут Пэр Мартинсен, на самом деле был первым норвежцем, издавшим электронный трек на международном уровне. Он издавался на R&S Records когда-то в 80-х, очень давно, примерно в 83-м, нереально давно. Он легенда!

В: И Biosphere, не так ли?

К: Да, Biosphere продолжает рулить миром эмбиента, он всегда выигрывает Грэмми, норвежские Грэмми. Он занимается своим делом, это его призвание, его жанр, и звучит он отлично.

К: Если говорить о том, что происходит в Осло, я думаю....

К: Finnebassen?

В: Да, Finnebassen. Я, правда, не знаю, кто он на самом деле.

К: Это новичок, он очень молодой, ему 25 или около того, он из Осло.

В: Он очень молод — ему 25! Ахахаха!

К: Ну, на целых десять лет младше нас. Он внезапно создал этот бутлег.

В: Два бутлега.

К: Два бутлега. Один на Aaliyah, а второй — на еще какую-то известную ритм-н-блюз диву, рипнул акапеллу и реально выстрелил на первые позиции Beatport чартов. Мы не знаем, кто этот парень, кто этот молодой чувак.

В: Мне нравится то, что он делает.

К: Он хорош. Следите за этим парнем. Или он станет очень знаменитым...

В: ...или его посадят.

К: ...или его посадят за то, что не платил роялти, поживем — увидим.

Расскажите о вашей студии, чем она напичкана?

К: Вегар обычно «мамочка» в студии.

В: Умник!

К: Это в основном его железо, поэтому, можешь начинать рассказывать.

В: Наша студия? Мы начинали в другой студии, когда познакомились. В крохотной. Сколько там было места?

К: Пять квадратных метров, может, меньше.

В: Пять квадратных метров и никаких окон, никакого воздуха!

К: И никакого туалета, дырка в полу за дверью.

В: Правда. И мы уместили там столько всякой хрени. Полный диджей-сетап. Потом мы подошли более серьезно к совместной работе и подумали, что пора переезжать. Два? Три? Три года назад.

К: Да, три года назад.

В: Мы переехали в эту новую студию, в которой все еще нет окон, но эта намноооого больше. У нас есть воздух и туалет.

К: И кухня!

В: И кухня. Наша основа — компьютер с софтом внутри. Немного железа, совсем немного. Мы стараемся приобретать кое-что сейчас, но это занимает много места. Мы вынуждены выбирать осторожно. Работаем в Cubase и Ableton Live, но не используем Ableton для творчества, только для выступлений.

К: Некоторое количество железа, которое в основном является эффект-процессорами.

В: Да, вот как мы получаем наш саунд. Путем пропускания всего через гитарные аналоговые эффекты.

К: У нас есть странноватые фильтры. Самодельные осциллирующие штуковины, которые можно использовать как фильтр. Иногда используем гитарные педали или даже Kaos Pad. У Вегара есть фантастический синт — Korg R3, из которого извлекаются отличные басовые звуки.

В: Korg R3, люди почему-то обделяют его вниманием, но это незаменимый синт. Еще мы купили пару синтезаторов из 90-х. Один называется Technox и он ужасен, но если наложить 15 его семплов друг на друга, что мы и делаем, то получается очень жирный звук. Много наших последних треков основывается на звуке гитары.

К: У нас есть 909 и LinnDrum для барабанов.

В: Мы также пользуемся еще одной студией, но не своей. Там очень много акустических инструментов, и когда нам нужен бас, апрайт бас или что-то еще, то мы идем туда и записываемся, когда нужно.

К: Вокал часто пишем у Вегара на работе, ведь он саунд-инженер.

В: Так что на самом деле мы используем две студии. И что-то мне подсказывает, что мы продолжим расширяться. Например, недавно нам приглянулись старые большие боксы.

К: Да, было бы неплохо обзавестись несколькими реальными драм-машинами.

В: Я бы хотел 808.

(оба хором, мечтательно) ФАНТАААСТИКА-ААА!

К: Если кто-то из наших слушателей думает: «О боже, ведь эти ребятки такие молодцы!», то может подарить нам драм-машину, мы будем очень счастливы.

В: И организуем вам экскурсию по Норвегии!

Вопрос, не касающийся музыки. Что мы все о ней, и о ней! Расскажите о Норвегии. Что ожидает того, кто приедет туда, и куда вы лично порекомендуете перво-наперво отправиться? Очень хотели бы вас в качестве гидов :)

В: Норвегия?

К: Давай расскажем им сухие wiki факты, а затем во все тяжкие, и вспомним про хардкорный андеграунд.

В: Норвегия — это маленькая страна в Скандинавии.

К: Верно, самая западная страна Скандинавии. Мы недавно преодолели отметку в 5 миллионов жителей, что весьма много для нас, потому что мы лет 20 жили с населением 4 миллиона. Многие скажут, что это всего лишь квартал в Лондоне.

В: А я им отвечу: «Да замолчите, мы ведь маленькая страна». Но у нас самая длинная в мире береговая линия, которую мы называем Фьорды.

К: Это прикольный факт.

В: Это прикольный факт. Очень разнообразная природа. Много гор, везде море.

К: Экстремальная природа, нет пустыни, но у нас есть Глэйд Шертс. Он считается северной пустыней.

В: Мы счастливчики потому, что рядом проходит Гольфстрим. Летом у нас хорошая погода, но не сейчас.

К: Не сейчас, но почти всегда.

В: Хорошая погода летом и холодная зимой.

К: Да, и стоит упомянуть, что это крайний север и на большей части Норвегии темно почти всю зиму.

В: И северное сияние!

К: Кажется, оно называется aurora borealis.

В: Похоже на название трека.

К: Да, по-моему, я видел несколько хипповых спейс-синт треков с таким названием.

В: Наверное.

К: Особый сорт марихуаны тоже называют «северным сиянием».

В: Наверное. Также стоит упомянуть, что Норвегия очень дорогая.

К: Да, это самая дорогая страна для проживания в мире.. Осло в одном ряду с Токио и Нью-Йорком.

В: Поездка сюда обойдется очень дорого.

К: Дорого, но оно того стоит. Итак, все это скукотища, а теперь давайте поговорим о клаббинге в Норвегии. Клаббинг в Норвегии полный отстой.

В: Да нет же!

К: По сравнению с остальными странами... Если ты никогда не видал ничего слаще Норвегии, то можно сказать, что все ок. Посмотрим правде в глаза, население Осло — 600 000 жителей, если посчитать все окрестности, то около миллиона. И если вы любите ту же музыку, что и мы — очевидно, что окажетесь в меньшинстве, потому что мы не любим Дэвида Гетта или ритм-н-блюз, а что мы любим?

В: Хаус-музыку.

К: Хаус-музыку, и нам нравится танцевать. Короче говоря, мы можем пойти только в три, ну может четыре клуба в Осло. Два из них работают постоянно.

В: Вы можете пойти в «Йегор» или «Вилла».

К: Потом, раз в месяц проводятся вечеринки в «Бло». Еще, может быть, раз в месяц проходит какая-нибудь вечеринка где-нибудь еще, как правило, это частная вечеринка.

В: Да, некоммерческие вечеринки.

К: Если вы любите отрываться андеграундно, то все не так плохо. Но если вы были в других странах... А люди, слушающие это интервью, определенно были, потому что они из России... Вы, наверное, были в Москве, где клуб Пропаганда работает 24 часа в сутки.

В: Кстати, если клуб легальный, то по закону он должен закрыться в 3 часа ночи и выпивка здесь весьма дорогая. Потому-то, если люди приходят в час ночи в Норвегии, то остаются на два часа, а если это происходит в Берлине, то они остаются в клубе жить на два дня.

К: Вот еще суровый, но интересный факт для диджеев, слушающих нас. Если вы думаете: «Боже, я хочу поиграть в Норвегии!», то это будет для вас странный опыт, потому что в Норвегии у вас будет всего два часа пик-тайма — с часа ночи до трех. А обычно еще и диджей на разогреве или промоутер играет до часа тридцати, так что у вас останется полтора часа, чтобы порвать толпу. В Норвегии сеты не могут выстраиваться по нарастающей, потому что у вас в запасе всего один час.

В: Наверное, поэтому у норвежских диджеев свой особенный стиль.

К: Эклектика, да.

В: В Норвегии особо не наиграешься, потому что у людей всего один час, чтобы показать треки, которые они любят. Но такая обстановка воспитывает отличных диджеев.

К: У нас из-за этой «эклектики» много хороших диджеев. Некоторые играют балеарик, в том смысле, что это смесь нескольких стилей хаус-музыки, и она подходит для танцпола, а не какая-нибудь хрень на 90 ударов в минуту или трек без бита в середине сета, но...

В: ...многие диджеи в мире практикуют подобное, но все же есть разница. В восьмичасовом сете они играют час в том стиле, час в этом. Øyvind Morken хорош в этом плане.

К: Øyvind Morken, владелец лейбла Luna Flicks — хороший диджей и настоящий охотник за винилом, ищейка. У нас в Осло много хороших ищеек. Хардкорных фетишистов, которые угорают по винилу и находят все эти редкие штуки, которые мы еще не слышали. Так приятно слушать этих ребят.

В: Вот для чего нам стоит почаще выходить в клубы, чтобы услышать что-то свежее от ребят, которые играют в подобной манере. Но у этого явления есть и обратная сторона. Когда ты приезжаешь в Берлин, и кто-то играет 8 часов, его сет работает на протяжении всех восьми часов. Может норвежский диджей такого не сможет потому, что это слишком долго.

К: Ты просто выгоришь за 8 часов.

В: А может аудитория тут, в Норвегии, не достаточно терпеливая.

К: Это правда. Клаббинг в Норвегии не так хорош.

В: Если ты попадешь на правильную вечеринку, все будет отлично.

К: Да. Все пройдет отлично и безопасно. Ты никогда не попадешь в неприятности в Норвегии потому, что это маленькая страна и это здорово. В плане туризма, поезжайте на Запад Норвегии, посмотрите на горы, на Фьорды. Нет никакого смысла приезжать в Осло или крупные города. Если поедете в большой город, отправляйтесь в Берген, оставайтесь на западном побережье, отдыхайте и восхищайтесь природой. Один мой друг из Москвы приехал в Норвегию, взял лодку, которая отправляется из Бергена прямо на север. Путешествие заняло около двух недель, и он отлично провел время. Вот рекомендация прямо из Москвы!

В: Приезжайте зимой, отправляйтесь кататься на лыжах. Природа, лыжи — все это очень хорошо. Приезжайте в Вассэ на Ekstremsportveko — фестиваль экстремальных видов спорта. Здесь можно заняться скай-дайвингом или другими сумасбродными вещами.

К: Блин, что-то мы заболтались. Нам надо отвечать на следующий вопрос.

В: Извините!!!

К: Да, говорим много и не по делу!

В: Извините!!!

У вас есть какие-то увлечения помимо музыки? Как зарабатываете себе на жизнь?

К: Говоря о хобби. Норвегия это зимняя страна. Зимой... Сноубординг.

В: Сноубординг!

К: Да, я только что взял скейтборд у бойфренда моей сестры. Он какой-то там бывший профессиональный скейтбордист. У него есть все причиндалы. Вот так неожиданно у меня появился поюзанный сноуборд. Звучит круто. Буду заниматься сноубордингом в этом году.

В: Да, я тоже. Другие хобби? Я люблю играть в Play Station. Ходить в спортзал. Люблю котов. У меня два кота.

К: На самом деле, мы пишем это интервью у Вегара дома. Потому что я тут, чтобы подружиться с кошечками, которые являются большой частью его жизни, и я буду присматривать за ними, пока он на каникулах. Вот наши хобби. Качаться, заниматься спортом, очевидно, пить пиво.

В: Чем мы зарабатываем на жизнь? Создаем музыку и звук. Оба. Кристиан работает на Warner Music.

К: Я занимаюсь продакт менеджментом, лицензированием и промоушеном для Warner Music, а Вегар занимается саунд-инжинирингом в студии Adobe.

В: А судя по качеству записи этого интервью на диктофон и не догадаешься.

К: Мы много работаем и... Вот совет для молодых диджеев, продюсеров. Если у вас хорошая работа, и вы издаете треки и продаете их столько, что попадаете в TOP 50 Beatport, не спешите бросать работу, потому, что вы не богач и вам надо издать не один трек прежде, чем это станет кормить вас. На это уйдут долгие годы, мы выпустили... Я не знаю, включая ремиксы и оригиналы, около 30 треков, может быть, больше. Мы выпустили много треков, но все еще не в состоянии жить на это. Я думаю, лучше иметь нормальную работу, чтобы не быть в заложниках у музыки: «Я должен написать трек», «Я просто обязан сделать этот ремикс», «Я обязан дать это выступление», «Я должен это продать или у меня не будет денег на еду». Не верьте, если кто-то будет рассказывать вам сказочные истории.

В: Можете верить, но имейте запасной план.

К: Не переезжайте в Берлин без какого-либо плана!

Кто из музыкантов или других деятелей культуры повлиял на вас?

В: Как мы уже сказали, это может быть что угодно от Iron Maiden до Николаса Жаара или Мэтью Херберта.

К: Это может быть фильм, который ты посмотрел, может быть название книги... Серьезно, это может быть что угодно. Когда мы идем в студию писать трек, то не говорим: «Хорошо, нам сегодня надо сделать взрывной дип-хаус». Мы просто идем туда и смотрим, что получится. Может это объясняется некой эклектикой, о которой мы рассказали ранее.

В: Верно. Мы не практикуем это сейчас, но обычно мы не слушаем танцевальную музыку перед работой в студии, а слушаем что-то другое, например, прогрессив, или что угодно. Мы не хотим, чтобы на нас оказывала влияние танцевальная музыка. Мы просто так делаем и все.

К: Вдохновлять может что угодно, а источники вдохновения меняются со временем.

В: Мы пытаемся вдохновляться, а не воровать, не копировать у кого-то. Один хрен, воровать у нас плохо получается. Я больше вдохновлюсь походом в клуб и прослушиванием диджея, чем каким-нибудь продюсером. Когда мы гастролируем, люди, которые играют до и после нас — оказывают влияние.

К: Мы оба любим и стараемся воссоздать вайб. Передать чувство присутствия в клубе или усталости, или бодрости, воодушевленности, грусти или радости. Музыка — это саундтрек к этим чувствам.

В: Да, много людей говорит нам после выступлений: «Ваша танцевальная музыка с эмоциями». И это — именно то, что мы хотим.

К: Наверное, это прозвучит очень глупо, но мы создаем синематик-музыку, которая дает вам что-то. Если вы испытываете что-либо и считаете, что вас на это спровоцировала наша музыка — отлично.

В: Если только это не желание сильно накидаться наркотиками.

К: Именно.

Пожелайте что-нибудь тем, кто нас слушает. Среди них немало музыкантов и диск-жокеев. Может, есть какие-то ценные советы или рекомендации.

В: Думаю, мы уже ответили на этот вопрос. Продолжайте трудиться. Это уже такое клише, но все же, делайте то, что вам нравится. Не пытайтесь подражать кому-то.

К: И пытайтесь найти свой саунд. В любом искусстве или во всем, что вы делаете, есть персональный стиль. Если вы пишете книгу, рисуете картину, фотографируете или обрабатываете фото. Не важно, что вы делаете. Занимаетесь скай-дайвингом ли, плаваете ли. Не важно, что вы делаете. У каждого есть свой фирменный стиль.

В: Самое интересное, что ваш стиль — это то, что поначалу может вам не понравиться в собственных треках, но потом вы будете говорить: «О, да это же моя фишка».

К: Акцентируйте вашу индивидуальность. Если чувствуете, что можете сделать что-то оригинальное в музыке — делайте. Если вы один среди толпы — вас легче заметить. Но если вы один из сотни, то может быть еще сотня таких же, которые делают то же самое, но лучше и уже занимаются этим давно.

В: И, может быть, более прагматичный совет — подписывайте ваши треки на лейблы. Потому что сейчас это самая сложная часть в написании музыки. Поначалу и у нас возникали с этим сложности. И что же мы делали? Рассылали миллионы компакт-дисков, миллионы писем. Но не тупо: «Привет, нам нравится ваш стиль». Мы на самом деле отслушивали треки с лейбла и вникали в то, что они делают. Делали небольшие комплименты по поводу их стиля, чтобы удостовериться, что они увидели нашу заинтересованность в лейбле.

К: Не посылайте ваши фанки-хаус треки на Spectral Sound, исследуйте и находите тех, кто посчитает вашу музыку интересной. Тяжело быть услышанным. Некоторые ждали ответа по два года. Никогда не знаешь, как все обернется.

В: Приносите свою музыку в клубы, знакомьтесь с диджеем, разговаривайте с ним. Говорите: «Привет, хочешь послушать это?». Вот как мы делали. И до сих пор делаем.

К: Мы проделывали это с каждым. Дарите им треки, говорите «привет!», выпивайте. Если вы уже известны, подходите к приезжающему в город диджею и говорите: «Привет! Это такой-то такой-то из такого-то коллектива». Диджеи и продюсеры, они же все обычные люди, на гастролях они очень одиноки. И если кто-то заходит, чтобы сказать «привет!», они воспринимают это нормально.

В: Важно обретать друзей, больше контактировать. Если ты будешь дружелюбен к людям, они прислушаются к тому, что ты делаешь.

К: Будьте дружелюбны — и люди ответят взаимностью. Это был совет и наша закрывающая ремарка.

В: Фантастика!

К: Огромное спасибо Free Ends за клевое интервью и спасибо всем тем, кто читал его на PROMODJ. Это Of Norway. Надеемся, мы не слишком много болтали, и вам нравится наша музыка.

Всем доброй ночи!