Среди людей, которые занимаются популяризацией научных исследований, существует расходное мнение о том, что главный трюк любого лектора — это область конспирологии. Рассказы о тайных сообществах, глобальных заговорах и скрытых фактах истории увлекают даже самую безразличную аудиторию.

В свою очередь, сегодняшняя пресса, не особо проверяя факты, задорно и с азартом пишет о кулуарных политических играх и личной жизни влиятельных людей, не забывая заодно проверить их банковские счета.

Сценаристы же который год кормят Голливуд рассказами о ЦРУ, ФБР, супер-шпионах, секретных данных и прочих особо важных вещах, которые находятся вне поля зрения обывателей.

По сути, погружаясь в любую сферу бизнеса, науки или культуры, можно обнаружить пресловутую верхушку айсберга и множество интересных вещей, спрятанных под водой. Было бы желание.

Сфера электронной танцевальной музыки не является исключением. Если попробовать взглянуть за спину многочисленных кумиров молодежи, то можно увидеть размытые силуэты не названных людей, благодаря которым эти самые кумиры сегодня больше, чем просто «парни из соседнего двора».

Со времен провозглашения петиции «In the beginning, there was Jack, and Jack had a groove. Let there be House!» прошло почти тридцать лет. Стихийно возникшая рейв-культура из музыкального феномена превратилась в многомиллионный бизнес, четко отлаженную машину по производству положительных эмоций, которые искрой высекает опыт коллективного танца.

Диджей или продюсер, первое время казавшийся ключевой фигурой этого явления, сегодня играет по правилам офисных сотрудников, которые научились конвертировать грув в проценты акций и количество ценных бумаг. Именно они во многом определяют, что будет с индустрией, в какую сторону и насколько стремительно она должна развиваться. Эти люди, как правило, анонимны. Нет, они не «Орден Тамплиеров», многие из них очень даже приятные парни. Просто их действия существуют за гранью медийного поля. Их не встретишь распивающими коктейли на танцполе, они чтут правила корпоративной этики, хорошего тона, если хотите. Они — это их продукт. Точка.

Продуктом, в данном случае, являются крупнейшие мировые фестивали, сети радиостанций, телеканалы, группы лейблов, артисты и, собственно, музыка.

Спрятав в карман свое тщеславие, люди, которые ведут крупную игру в EDM-индустрии, часто ограничиваются скромным профилем в Facebook или Twitter. От того, желание узнать о том, кто же они такие, растет вдвойне.

Но не тут-то было! Абсолютным безмолвием отличаются многие: креативный директор Red Bull Music Academy Дэвид Бортот, основатели Proton Radio и Proton Music Сэм Пекер и француз Алекс Амброзьяк, редакторы и владельцы журналов Dj Mag, Q, Bleep, Wire и De: Bug; создатели Spotify, руководители крупных фестивалей Melt, Bloc и Tomorrowland, наконец, крупнейший специалист по вопросам лицензирования музыки Энрик Энрих.

Есть целый ряд важнейших брендов, которые тщательно скрывают не только имена действующего совета директоров, но и своих непосредственных создателей. Докопаться до истоков практически невозможно. В первую очередь, это касается компаний по дистрибьюции, печати виниловых пластинок и разработке технического обородувания.

Но мы решили не сдаваться, и все же нашли немного информации о тех, кто держит ответ перед глобальной танцевальной индустрией.

Начнем, пожалуй, с одного из самых интересных персонажей, британского мультимиллионера Джеймса Паломбо. Вот уже двадцать лет он управляет империей Ministry of Sound. Конечно же, MoS стал империей не сразу. Все началось в сентябре 1991-го года, когда Джеймс вместе со своими партнерами Хампфри Уотерхаусом и диджеем Джастином Беркманном затеяли строительство ночного клуба на юго-востоке Лондона. Заведение с нескромным названием Ministry of Sound было создано по образу и подобию легендарного нью-йорксого клуба Paradise Garage, где провел лучшие годы своей карьеры один из праотцов хауса Ларри Леван.

История развития MoS была очень стремительной. Это место изначально задумывалось как мекка для продвинутых клабберов. Таким оно и получилось. Джеймс доверился Беркманну, инвестировав в проект столько, сколько было нужно. А именно 250 тысяч фунтов — космическая сумма для начала 90-х.

Опытный диджей смог убедить Паломбо в том, что клубный бизнес очень перспективен, и оказался прав. Джеймс не жалел средств на развитие. Благо, его финансовое положение позволяло регулярно выписывать крупные чеки. Паломбо — выходец из богатой иорданской семьи, рос в роскошном поместье, получил отменное образование в Оксфорде и до момента открытия собственного клуба успел поработать на высоких должностях в таких крупных банках, как Merrill Lynch и Morgan Grenfell. Ради своего детища он приобретал все самое лучшее: звук, свет, технику, приглашал именитых диджеев вроде Эрика Морилло, Саша или Джона Дигвида.

За несколько лет Ministry of Sound стал популярен далеко за пределами Лондона. Нужен был выход на международный рынок. Паломбо начал мировую экспансию с открытия одноименного лейбла. Так, в 1995-ом году свет увидела двухдисковая компиляция The Annual, сделанная Питом Тонгом и Бой Джорджем. На обложке красовался символичный логотип взятой в оковы Планеты.

Релиз хорошо продавался, что позволило расширять каталог лейбла во всех возможных направлениях. Фирменные сборники от MoS до сих пор в числе самых ожидаемых релизов каждого сезона. Они представляют самых интересных артистов текущего момента, открывают новые имена, объединяют проверенные хиты.

Уже к началу нулевых Ministry of Sound стал крупнейшей империей в мировой EDM-индустрии и до сих пор удерживает свои позиции. Компания открывает новые клубы в Лондоне и Египте, дочерние лейблы, офисы; производит одежду и сувениры, курирует собственный телеканал и осваивает рынок цифровых медиа.

Джеймс Паломбо по-прежнему у руля. В последнее время, к удивлению многих, он увлекся писательским ремеслом. Его дебютная скандальная новелла Tomas получила позитивную оценку критиков, а сатирический роман Tancredi утвердил Паломбо в статусе состоявшегося зрелого автора. Кто бы мог подумать! Человек, которому доступны все возможные развлечения, прелестям ночной жизни предпочел уединение с печатной машинкой.

Но есть люди, чьи сферы влияния в разы превышают возможности компании Паломбо. Один из таких — талантливый бизнесмен Нил Моффитт, глава компании Angel Music Group (AMG). В музыкальном бизнесе он всего 12 лет, но темпы роста холдинга AMG немного пугают. На рубеже веков Моффитт выкупил все права на франшизу легендарного британского рейва Godskitchen, изменил (сделал более попсовой) его идеологию и пустил в свободное плавание по городам и странам.

Вдохновленный успехом фестиваля, Нил в 2001-м основал свой собственный бренд — indoor-ивент Global Gathering, который был усовершенствованной версией Godskitchen, но не отменял право на существование первого. Одна из главных находок в продвижении GG — это сотрудничество со странами Восточной Европы, где, на тот момент, фестивалей подобного масштаба еще не было. Риск оправдал себя. GG каждый год собирает тысячи преданных поклонников в России, Украине, Беларуси и Польше.

В 2005-м году, как и Паломбо, Моффитт решил освоить издательский бизнес. Его лейбл Angel Music был сразу же взят под крыло британского отделения мейджора EMI и сосредоточился на выпуске молодежной поп-музыки вроде Atomic Kitten и Blue.

В 2006-м AMG подписали контракт с крупнейшей мировой ассоциацией промоутеров и концертных агентств Live Nation. Благодаря этому соглашению в ближайшие пять лет Global Gathering сможет значительно расширить свою географию вплоть до таких экзотических стран, как Тайвань и Малайзия.

Но это все цветочки на фоне того, какие суммы Моффитт вкладывает в развитие клубного бизнеса в Лас-Вегасе. В 2007-м году после достижения соглашения с Ameristar Casinos, Inc. он начал строительство клуба Home, который в итоге обошелся AMG в 15 миллионов долларов. В 2008-м поглотил крупную компанию Mama Group Limited, а в 2010-м выкупил Pure Management Group вместе с сетью салонов M Resort Spa, расположенных на Ибице и в том же Лас-Вегасе. К слову, близкий друг и любимец Моффитта — господин Тиесто в 2007-м подписал c AMG баснословный контракт на мини-тур по Америке, выступив во всех заведениях, подчиненных компании.

Несколько иной тип бизнесменов представляют Серхио Кабаллеро и Энрик Палау, в далеком 1994-ом году основавшие фестиваль Sonar.

Этот проект существует при частичной поддержке спонсоров, но иначе он вряд ли бы вообще окупался. Здесь нет раскрученных поп-звезд вроде Тиесто или Гетты, Sonar — это самый прогрессивный фестиваль Европы. В данном случае, в порядке вещей, если вы не знаете и половины имен заявленных в лайн-апе. О них заговорят только в следующем сезоне. Причем заговорят обязательно. В этом главное отличие и большой плюс Sonar. А еще в дневной образовательной программе. Здесь собираются самые светлые умы музыкального бизнеса. Среди докладчиков, к примеру, часто можно увидеть Скотта Коэна — основателя компании The Orchard.

Именно он первым придумал способ здоровой конкуренции независимых лейблов с крупными мейджорами при равной выгоде для обоих. В 2003-м Коэн продал The Orchard ветерану СМИ и генеральному директору компании Dimensional Associates Грэггу Шоллю, но по сей день он остается одним из тех, кто тонко чувствует изменения музыкального рынка и возможности влияния на него.

Давайте все же вернемся к Палау и Кабаллеро. Когда смотришь на этих добродушных и скромных испанских парней, кажется удивительным, что они управляют таким сложным проектом, как Sonar. Палау — диджей, публицист, культуролог, творческая натура. Кабаллеро — режиссер-любитель, с недавних пор еще и винодел. Его компания 4 Kilos производит несколько сортов десертных вин в производственных масштабах. Более того, Кабаллеро — инициатор проекта Amadip Esment, организации для людей с ограниченными умственными возможностями, которые приезжают на плантации, чтобы почувствовать себя полноценными членами общества и принять участие в процессе виноделия.

Продолжение следует...

Editor