Знаменитая татуировка thug life на теле Тупака была не просто частью модной атрибутики тех лет. Она несла философию жизни, моральный кодекс подлинного гангста-рэпера. Не было места для компромиссов: дело чести, men’s world, свои — чужие. В конечном счете всё это вылилось в самую эпичную разборку за всю историю хип-хопа — так называемую войну побережий. East Coast против West Coast сегодня звучит как шутка, но в 90-х всем было не до смеха: братву ложили пачками прямо на улицах средь бела дня. Полиция была бессильна, война шла до тех пор, пока не победит кто-то один. Проиграли, как известно, все. Погибли оба короля хип-хопа тех лет: Тупак Шакур и Notorious B.I.G. Трон опустел.

Начало нового тысячелетия запомнилось другим мощным кроссовером. Рэп стремительно объединялся с более расслабленным R’n’B-стилем и штурмовал главные чарты планеты, а после союза Jay-Z и Бейонсе с их нетленкой Crazy In Love (2003) и вовсе закрепился как образец мирового хита. В том же 2003-м году в Village Voice вышла статья, посвященная феномену нового протеже Эминема и Доктора Дре — рэпера 50 Cent, в теле которого, по легенде, побывало девять пуль. В этом тексте успех 50 Cent и весь его образ называют «гениальной пиар-акцией», но в целом констатируют смерть гангста-рэпа. Не как жанра в целом, а как музыки, соответствующей духу времени. Уличная война закончилась.

В этом ощущался некий диссонанс, напряжение от которого снималось определенной музыкой — например, ню-металическими группами вроде Linkin Park, Limp Bizkit, Slipknot. Ню-метал был первой грубой попыткой подружить рэп и гитарную музыку в массовом контексте. Участники этих коллективов заимствовали рэп-эстетику, носили широкие штаны с цепями, обязательно вставляли хип-хоповую читку и диджейские скрэтчи в свои песни.

Другим музыкальным жанром, который лучше всего транслировал подростковое мироощущение на переломе эпох, был поп-панк. Музыканты этого жанра, как и ню-металисты, нередко обращались к хип-хопу. Группа Good Charlotte всегда говорила о своей «хип-хоповой ментальности» в интервью. А Том ДеЛонг, один из основателей Blink 182, как-то сказал: «Хип-хоп, как и панк, появился на улицах. Это всегда была в большей степени эмоциональная штука, чем музыкальная. Поэтому неудивительно, что один жанр мешается с другим».

Появление Канье Уэста тоже заметно перекроило хип-хоп ландшафт. Канье на своем примере демонстрировал, что рэперу не обязательно носить безразмерные штаны и читать о мифических разборках на улицах. Он начал семплировать Daft Punk и King Crimson и петь не только об окружающем мире, но и о том, что творится у него внутри. Дошло это, как известно, до трека I Am God. А появление вечно страдающего от неразделенной любви Дрейка окончательно сорвало старые клапаны: рэп не только обрел, но и доказал свое право на эмоциональность.

Мейнстрим-эмо оказалось кульминацией переживаний в подростковой гитарной музыке. А затем сгинуло в позорной черно-розовой патоке, став последней субкультурной агонией. Но на этой музыке воспиталось целое поколение новых рэперов, которые решили не скрывать своих главных источников вдохновения и заставили нас открыто говорить о приходе эмо-рэп кроссовера.

Рэперы, как правило, не записывают каверы на чужие песни. Интерпретации, ремиксы, семплирование — они используют какие угодно варианты заимствований, но не перепевают треки слово-в-слово. Весной 2017 года во время своего первого концерта в Нью-Йорке эмо-рэпер Lil Peep взорвал всех, исполнив пару знаковых хитов группы Blink 182. Разрыв шаблона! Новая генерация рэп-артистов, как оказалось, выросла совсем на другой музыке.

На заре карьеры Lil Peep был всего лишь участником околомузыкального братства Gothboiclique, куда также входили некто Cold Hart и Lil Tracey. Gothboiclique изначально был тусовкой друзей, воспитанных на Blink 182, Nirvana и рэпе начала нулевых. В детстве они слушали 50 Cent на ряду с поп-панком, на том и сошлись. Lil Peep выгрузил с десяток сольных песен на Bandcamp в конце 2015 года, даже не помышляя о сольной карьере: общее дело Gothboiclique было важнее. Но уже на этом релизе с небрежным названием Lil Peep Part 1, неровном и плохо записанном, слышна мощь тандема меланхоличных хип-хоп битов и не менее печальных по смыслу текстов, рассказывающих о черной дыре в душе рэпера.

Навязчивые картинки собственной смерти и саморазрушение как единственный способ существования. Ностальгия, которая мучила и заставляла душить в себе слезы. Как с таким грузом на сердце не взорваться криком? Этим необходимым взрывом оказался микстейп Hellboy, который вышел в 2016-м и вынес Lil Peep за скобки Gothboiclique, сделав ему образ одного из самых интересных рэперов-новичков последних лет. Сам же Lil Peep довел свою эстетику до совершенства: семплы из старых хорроров, бесконечные джойнты в руке, крашеные ногти, розовые волосы, татуировка Crybaby над правым глазом, хип-хоп корни и гитарные аккорды — смесь просто не могла не сработать.

Впрочем, Lil Peep — далеко не единственный эмо-рэпер. Еще есть Lil Uzi Vert, который со сцены и в многочисленных интервью повторяет, что он в первую очередь является рок-звездой, а кумирами называет Мэрилина Мэнсона и GG Allin, шок-рокеров и разрушителей традиционных ценностей. Но при этом его треки нельзя назвать никак иначе, кроме как эмо-трэпом. «All my friends are dead. Push me to the edge», — поет Lil Uzi Vert на своем самом известном бэнгере XO Tour Llif3. В эмо-корнях этого парня не сомневаются даже участники настоящих эмо-групп, которые по просьбе издания Noisey послушали его музыку и дали свои комментарии.

Отголоски эмо-рэпа слышны и в наших краях. В 2016-м киевский исполнитель Ян Блок выпустил микстейп Клуб 18 — 27 минут минорного хип-хопа, обрамленного модной клауд-рэп стилистикой. Но это оказывается всего лишь формой для очень серьезных размышлений и откровений молодого парня, который слишком рано повзрослел. Показательно, что сразу после выпуска микстейпа Ян Блок собрал панк-группу Метель и показал правильный пример того, как должна звучать гитарная музыка в наше время. Мы снова наблюдаем перетекание одной формы в другую. Рэп — это новый рок и наоборот.

На совместном фото с Сергеем Шнуровым Pharaoh запечатлен в худи с логотипом радикальной украинской блэк-метал группы Nokturnal Mortum. А в треке 404 есть строчка «Имя блэк-метал, вышел с 90-х». Там же (как и в других песнях) Глеб упоминает свою группировку Dead Dynasty, которые тематически и визуально тоже возрождают мрачную нигилистическую эстетику. Dead Dynasty делают ремикс на его трек Dezza (сленговое название дезоморфина, дешевого и опасного аналога героина), в котором Pharaoh читает от имени циничного поставщика этого самого дезоморфина. «Дезза, делай свое дело, пусть лавэ хранит Сбербанк» — лирическому герою наплевать на судьбы наркопотребителей дезоморфина и слезы матерей, которые хоронят своих сыновей. Главное — выручка. Ничего личного.

Ярче всего эмо-сторона Pharaoh проглядывает в треках Беги от меня, Одинокая звезда, Фосфор, Одним целым и двух частях сингла Unplugged, где он и вовсе заходит на территорию вышеупомянутого Lil Peep. А его альбом Phosphor гораздо убедительнее звучит вместе с рок-группой.

Его концертный тур назывался Rock Is Dead, в этом можно увидеть отсылку к Мэрилину Мэнсону, которого Pharaoh называет в числе любимых музыкантов. Впрочем, можно и не видеть ее. Идея в том, чтобы не принимать всё слишком буквально, а научиться образному мышлению, ухватывать настроение, питаться им. Треки Pharaoh от привычного рэперского контекста отличаются тем, что в рэпе слушают тексты и биты, а в данном случае слушателю предлагают серьезную эмоциональную подпитку. Выплеснуться и очиститься с помощью блэк-метала — это гораздо более действенный способ, нежели жалеть себя под абстрактную патоку группы Radiohead.

И это только начало. Кроссовер эмо, поп-панка и рэпа будет только крепнуть, пока мы окончательно не растворимся в этих бесконечных ностальгических циклах. Мы на пути к постмузыке, в которой уже не будет актуальным какое-либо деление на жанры. Контекст, ситуация, источники вдохновения, умелое дирижирование эмоциями — вот что скорее всего будет рулить современной музыкой, пока она продолжит расслаиваться и избавляться от традиций прошлого и морально устаревшего деления на жанры.