Бесконечные обсуждения перспектив развития различных стилей электронной музыки — логичное следствие ее постоянной эволюции. Одни направления постепенно вырождаются, другие мутируют, превращаясь в нечто новое, более сложное и концептуальное. Третьи же, кажется, всегда будут актуальны и любимы публикой.

Мы вместе с профессиональной школой радио, диджеинга и звукозаписи Umaker решили провести эксперимент и устроить заочную дискуссию, задав ведущим представителям музыкального бизнеса несколько вопросов о тенденциях и проблемах, существующих на современной электронной сцене.

В роли спикеров выступили: лидер Therr Maitz Антон Беляев, участники команды Guru Groove Foundation Татьяна и Егор Шаманины, основатель и генеральный директор Umaker Константин Копытов, а также один из преподавателей — легендарный диджей Владимир Фонарев.

Как сегодня развивается российская электронная сцена, можно ли сравнивать ее с западной?

Антон Беляев: К сожалению, наша сцена несравнима с западной, потому что вторая (если говорить о ведущих артистах) давно получила мировой статус. Отчасти проблема в российском менталитете, особенность которого — отделить себя от остального мира и стараться все сделать по-своему. В этом, конечно, есть и определенные плюсы, но, в целом, и результаты потом получаются соответствующими. А успехи российских музыкантов, как правило, очень малозаметны. Хотя я считаю, что среди нас есть люди достойные мировой славы.

Владимир Фонарев: В последнее время российские музыканты сильно прогрессируют. Многие из них — как Swanky Tunes, Matisse & Sadko — вышли на международную арену, и их имена уже хорошо известны. Список можно долго продолжать. В нем найдется место целому ряду техно-артистов и представителей других направлений.

Все эти люди узнаваемы и замечательно представляют Россию в том числе на зарубежных мероприятиях. Если говорить о Москве, то снова понемногу начинает развиваться андеграундная сцена. Хорошо идут дела у организаторов — существуют замечательные фестивали, которые, думаю, в будущем будут только развиваться: это Alfa Future People и Outline. Я бы не стал устраивать каких-то искусственных соревнований между российской и зарубежной сценой, потому что электронная культура транснациональна, но с уверенностью могу утверждать, что за последнее время наши артисты и ивенты вышли на очень хороший профессиональный уровень, а клубная жизнь начинает снова дышать в полную грудь.

Константин Копытов: Лично на мой взгляд, российская электронная музыкальная сцена на сегодняшний день развивается достаточно активно и, с одной стороны, обращает внимание на зарубежную, а с другой — имеет собственный характер, свою специфику. Глупо отрицать, что на каком-то этапе мы старались догнать Запад. И сегодня мы все еще не обгоняем его. Однако сейчас российские авторы смело реализуют в произведениях свои мысли и идеи, не ориентируясь на зарубежных производителей.

Я сам создаю музыку. В начале карьеры я слушал качественные зарубежные треки, чтобы понять, как они создаются, и изучить технические механизмы продакшна, но сегодня даже это необязательно: есть много информации, программ, которые позволяют привести в жизнь свои творческие амбиции не равняясь ни на кого, а просто наслаждаясь процессом. Современные программы для создания и воспроизведения музыки имеют максимально простой функционал, который довольно легко освоить. У артистов есть все возможности, чтобы записывать независимую музыку. У многих это получается.

В какой-то момент развитие технологий привело к тому, что каждый второй стал называть себя диджеем или музыкантом — это обратная сторона медали. Но время расставляет все по своим местам, происходит естественный отбор, и в профессии в итоге остаются те, кому это по-настоящему нужно и интересно.

Егор Шаманин (Guru Groove Foundation): На российской сцене все достаточно неплохо, у нас есть очень много электронных исполнителей, которые популярны в том числе и на Западе. Гораздо более грустная история происходит с поп-сценой.

Таня Шаманина (Guru Groove Foundation): А мне кажется, сейчас у людей стало гораздо больше возможностей для того, чтобы реализовывать свои творческие потребности и задачи. Этому во многом способствует интернет, очень здорово помогает продвигаться электронным музыкантам YouTube. Спектр средств для воплощения в жизнь своих мыслей и идей сегодня очень широк.

Егор: Да, люди стали более свободными в этом смысле, у них появилась возможность сотрудничать с зарубежными музыкантами, специалистами по звуку. Это очень большой прогресс для нас, потому что мы долгое время были закрыты от всего этого.

Многие говорят, что волна EDM постепенно сходит на нет. Какие у вас мысли по этому поводу? И какие вообще стили электронной музыки будут актуальны?

Антон Беляев: Никогда не имел отношения к волне EDM. На заре своего существования эта музыка казалась мне симпатичной, но я очень быстро утратил к ней какой-либо интерес, когда она превратилась в массовое гипер-популярное явление.

Когда подобные треки начинают доноситься из каждого ларька, это естественным образом утомляет, на смену удовольствию приходит чувство пресыщения. Так что волна действительно, к счастью, умирает и поднимется новая, более интересная. Та музыка, которая развивается сейчас и, я уверен, будет развиваться в будущем, — достаточно демократична. Если в конце 90-х я знал наизусть всю таблицу электронных стилей, сегодня подобная градация не имеет смысла и значения.

Когда в музыку пришли полупрофессионалы (не считаю это слово ругательным), то элементы жанров стали смешиваться. На сцену стали попадать люди со свободным восприятием музыкальной культуры и стилистики. Музыканты, не обладающие какими-то базовыми знаниями, вообще относятся к синтезу музыки легче. С одной стороны, из-за этого появилось очень много слабого материала, с другой — есть и отдельные бриллианты, которые, правда, нужно искать. Вообще, я рад, что в музыке все смешалось. Пусть этот процесс происходит дальше.

Владимир Фонарев: Очень надеюсь, что вернется то классическое понимание электронной музыки как части андеграунд-культуры, потому что именно в таком формате с музыкой соединяется сразу несколько важных творческих составляющих — свет, арт, видео — и именно в таком ключе работают по-настоящему профессиональные артисты и промоутеры.

Мне сложно хоронить EDM-историю, но факт остается фактом: у этого явления, конечно, не такой долгий срок жизни, как, например, у хауса или транса. Многие, кто пытался найти популярность в EDM-сфере, уйдя из других направлений, вновь возвращаются к привычной стезе, потому что в EDM-музыке нет какой-то перспективной, концептуальной составляющей. Хотя как commercial dance это до сих пор очень популярно в Америке, там проходит много фестивалей подобной направленности. Тем не менее, если смотреть на сцену более глобально, видно, что народ устал от довольно-таки однообразной монотонной музыки и хочет более андеграундного подхода к творчеству. Тенденции к этому есть. И они, безусловно, положительные.

Константин Копытов: Сегодня термин EDM достаточно размыт. Если обозначать им всю клубную музыку, то она будет развиваться. Если же говорить о нем, как о какой-то музыкальной стилистике, ставшей популярной благодаря топовым артистам, которые и повлекли за собой эту волну, то сейчас она, конечно, спадает.

В свое время возник ажиотаж: один известный музыкант стал играть условный EDM, и все ринулись в бой за ним. Лейблы стали диктовать моду. В результате вся эта история превратилась в коммерческую. Лично я никогда не был фанатом, у меня другие предпочтения. Если же говорить о том, что ждет электронную музыку в будущем, то мне бы хотелось, чтобы она всегда оставалась искусством. Чтобы в ней были живые инструменты; интересные и необычные решения, идея и какой-то информационный посыл. Всегда будут те, кто гоняется за модой и трендами, но параллельно всегда будет развиваться настоящая музыка. Мне кажется, наиболее перспективное направление — это инди, и если оно будет набирать обороты, у руля встанут настоящие музыканты.

Егор (GGF): У каждого поколения свои жанровые предпочтения. Молодежь и студенты слушают одну музыку, 30-летние — другую. Например, сейчас среди молодежи популярен бигрум, трэп, среди чуть более взрослой аудитории — дип-хаус, тек-хаус, драм-н-бэйс.

Таня (GGF): Наступил период, когда в музыке происходит некий симбиоз. Поэтому очень сложно сказать, какое конкретное направление будет более или менее популярно в будущем. Мне кажется, сегодня активно развивается фьюжн-звучание. Мы движемся именно в этом направлении и ориентируемся на поколение 20-30-летних, делаем эклектичную музыку с прямым битом.

Каковы перспективы симбиоза элементов живого и электронного звучания?

Антон Беляев: Для Therr Maitz это, например, очень актуальный вопрос. Тема не так проста: чтобы работать в этом направлении, нужно знать технику, но, на мой взгляд, именно такой путь развития является наиболее интересным. Причем сегодня никто уже не относится к такому смешению как к чему-то удивительному, когда в процессе создания музыки используются и живые, и электронные инструменты. Это норма. Такой подход позволяет значительно активнее высвобождать свой потенциал, поэтому странно было бы себя ограничивать.

Владимир Фонарев: Если сравнивать живое исполнение и диджей-сет, то, наверное, такая концепция будет очень популярна, потому что живое исполнение всегда вызывает интерес. Яркие примеры — это лайвы Infected Mushroom, Underworld, Kraftwerk. Сегодня благодаря большому спектру технических возможностей артисты могут обогащать и разнообразить свои сеты различными элементами, делать ремиксы вживую. За этим будущее. Какие-то явления в музыке быстро умирают, и нужно придумывать что-то новое, чтобы удивлять аудиторию. А ее всегда удивляют перфомансы.

Константин Копытов: Уверен, что это крайне перспективное направление. Я сам из музыкальной семьи, учился играть на трубе. Я знаю, что такое настоящий музыкант, у которого есть образование и истинная любовь к музыке. Совмещение элементов живого и электронного звучания актуально для инди-стиля, техно-музыки (например, звуки той же трубы очень интересно сочетаются с дип-техно, я пробовал экспериментировать и обязательно продолжу).

Самое главное, что в подобных экспериментах есть интерес. Пытливой публике хочется шоу, нужны настоящие музыканты на сцене, живое звукоизвлечение из настоящих инструментов. Совсем недавно я был в клубе Газгольдер, где диджей Azamat выступал с симфоническим оркестром. Это было очень круто, он собрал полный зал.

Егор (GGF): Такая тенденция уже очень давно существует в творчестве многих коллективов, в том числе и нашего. Мы совмещаем звучание синтезаторов, гитар, баса, барабанов, смешиваем различные элементы и по-разному комбинируем их.

Насколько благодарна публика, слушающая электронную музыку? Она ищет в ней исключительно драйв, эмоции или еще и содержание, некий месседж?

Антон Беляев: Размышления об идее композиции, попытки ее проанализировать, найти какой-то скрытый смысл за тем, что лежит на поверхности — это, мне кажется, очень интимный процесс, в который чаще всего люди погружаются, прослушивая произведения в записи.

Если же говорить о концертах, то их цель — все-таки развлечение. Вряд ли энергичная музыка побудит слушателя к тому, чтобы встать и задуматься. На выступлениях я никогда не пытаюсь подавить свою аудиторию интеллектом, насильственно загрузить ее какими-то своими глубокими мыслями или идеями. Если они увидят их в моем творчестве — я буду рад, нет — я и дальше продолжу развлекать поклонников.

Владимир Фонарев: Если мы говорим о большой сцене, сегодня аудитория преимущественно приходит на мероприятия, чтобы услышать узнаваемые треки и получить драйв, не углубляясь в содержание. Танцевальная музыка выполняет развлекательную функцию. Совсем по-другому происходит в андеграунд-сообществе: там у публики как раз-таки есть желание понять идею, погрузиться в определенное состояние, понять глубинные основы творчества. К сожалению, к сегодняшнему дню подросло огромное количество молодых людей, которым нужно просто оторваться, они ни о чем не думают. Но, возможно, кто-то из них, однажды услышав музыку интересного, концептуального артиста, перейдет из лагеря EDM в андеграунд.

Константин Копытов: Очень многие идут на электронные мероприятия именно за драйвом — это основа электронной музыки, но могу сказать как основатель школы, что люди, которые хотят развиваться, ищут в ней именно месседж, содержание, концепцию. Я наблюдаю, как студенты Umaker общаются между собой и с преподавателями, как они, например, рассказывая об электронных мероприятиях, которые посещают, обращают внимание, прежде всего, на личность артиста, его профессионализм, анализируют творчество, а не просто делятся эмоциями от крутого пати.

Таня (GGF): Наша публика точно более вдумчива. И сейчас идет тенденция подъема уровня интеллектуального развития аудитории. Но это происходит в Москве. К сожалению, на периферии процесс идет гораздо медленнее. Отчасти это связано с тем, что множество профессиональных, талантливых исполнителей туда просто не доезжают. Конечно, толпе нужно хлеба и зрелищ — это всегда было, есть и будет, но существуют и другие, эстетические и духовные потребности.

Егор (GGF): Мы желаем публике быть благодарной рублем, поддерживать любимых исполнителей, посещая концерты, иначе мы загнемся и не сможем ничего делать (смеется).

Развитие технологий стимулирует творчество или наоборот — механизирует процесс создания и исполнения музыки?

Антон Беляев: Смотря как к этому относиться. Пару лет назад я посмотрел рекламный ролик, в котором одна из компаний презентует свой новый прибор и дает протестировать его музыканту из Underworld. Он оценивает высокую технологичность, но расстраивается и говорит: «Меня раздражает и даже унижает, что эта штука делает то, что я привык всю жизнь делать сам, руками».

Я очень хорошо его понимаю: в 90-х я сам создавал какие-то мелкие биты, все рисовал руками, мог потратить весь день, чтобы записать четыре такта, потому что добавлял туда огромное количество щелчков, элементов, которые тогда не могла вставить в композицию программа. Создание музыки для меня до сих пор живой процесс, я не сторонник того, чтобы полностью положиться на машину, хотя, конечно, грешу, используя определенные технические примочки, и мне не нравится, когда вся композиция построена исключительно на наборе алгоритмов. Мне по-прежнему приятнее осуществлять большую часть творческой работы самому, своими руками.

Владимир Фонарев: Ремесленник всегда останется ремесленником, а мастер всегда будет мастером. Для меня абсолютно очевидно, что новые возможности, которые мы получаем, новое высокотехнологичное оборудование — это, конечно, шаг к тому, чтобы человек умело применял их для собственного развития. Техно-культура, электронная культура в целом — это всегда движение в будущее, и технологии стимулируют его.

Но есть обратная сторона: поскольку процесс создания и воспроизведения музыки благодаря им упрощается, многие люди начинают заниматься ей, не пытаясь понять глубинные процессы, научиться делать музыку правильно. Огромное количество идет в различные школы, которые гарантируют им, что уже через три месяца они будут как маститые профессионалы, создавать свои треки. Они, конечно, и делают их, но часто — банальные и пустые. Либо это клоны EDM-композиций, огромное количество которых висит в сети, либо это ремейки хитов, суррогатный продукт.

«Люди должны осознавать, что за три месяца нельзя научиться создавать трек на уровне опытных профессионалов, преподаватели дают азы, теорию, некие подсказки, они направляют студентов. Дальше все зависит от трудолюбия, желания двигаться вперед и активной практики»

Константин Копытов: Развитие технологий дает независимость, творческую свободу в воплощении своих идей. Настоящий автор никогда не будет стремиться механизировать процесс своего творчества, потому что ему нужна настоящая музыка. Производители различных программ, секвенсоров, контролеров и других инструментов подстраиваются под профессионалов, все новые хорошие бренды и девайсы имеют упрощенный интерфейс для удобства использования, но расширяют функционал для создания более сложной музыки. Это как раз дает творческую свободу, возможность творить от сердца, а не от головы.

Таня (GGF): Развитие технологий никогда не сможет механизировать настоящее творчество. Деятельна душа. В каких отношениях ты находишься с миром — такую музыку ты и создаешь. Если ты талантливый, творческий человек, ничто не сможет убить твою музу. С помощью технологий невозможно разрушить то ценное, что создавалось веками, они призваны только помогать.